Три типа закономерных соответствий предложил. Использование сверточных сетей для поиска, выделения и классификации. К основным группам безэквивалентов относятся

Из множества существующих теорий, концепций и моделей перевода лично мне как переводчику-практику ближе и симпатичнее Теория закономерных соответствий Рецкера . Она действительно гениально проста, и в ней нет тех заумных "понтов", которые свойственны многим другим теоретическим построениям вокруг процесса перевода.

Всякие там "инварианты перевода " (что-то вроде всегда остающегося сухого остатка при сравнении разных переводов одного и того же текста) это все для "теоретиков ", чтобы они могли много и долго об этом рассуждать.

Помню, как более 15 лет назад мне довелось слушать в МГЛУ аспирантские лекции уважаемого Вилена Наумовича Комиссарова . И помню, как у меня вызывало неприятие, когда он излагал широко признанную теорию о том, что мол переводчик, владеющий несколькими иностранными языками, слыша оригинальный текст сперва переводит его для себя на некий тоже своего рода абстрактный "инвариант" и уже после этого якобы "переводит" с этой абстрактной и неуловимой сущности на один из тех языков, которыми владеет.

Этакий переводчик-фокусник. Мол, есть у меня этот закодированный субстрат перевода. Главное - его выделить и вычленить. А уж с него я вам без особого труда переведу на любой из тех языков, которыми владею. Хотите - на английский. Хотите - на турецкий. Хотите - на язык племени "ням-ням".

С другой стороны, мне думается, что при лингвистическом описании и моделировании переводческих процессов следует все-таки оставаться на лингвистическом уровне , пусть это будет компьютерная лингвистика, лингвостатистика и т.д.

Если же мы начинаем уходить в дебри нейропсихологии и прочих достаточно далеких от лингвистики наук, то получаемые при этом выводы уже имеют касательство не столько к лингвистике или переводоведению, сколько к психологии как таковой и ее многочисленным подразделам. Это уже совершенно иная парадигма научного знания .

Ведь если следовать этой логике исследования, то можно и язык разложить на молекулы, атомы и наночастицы, а весь процесс перевода свести к теории условных рефлексов Павлова, сравнив переводчика с лягушкой, через которую пропускают электрический ток. Это действительно очень похоже, но к теории перевода имеет очень мало отношения.

Возможно, теория "инварианта" в какой-то степени актуальна для синхронного перевода , где переводчику часто приходится в условиях полного нонсенса "рвать на голове волосы" и судорожно думать, что же из этого безудержного "потока сознания" можно попытаться перевести, а потом задним числом объявить этим самым "инвариантом". Ведь перевести все без пропусков и неизбежного брака синхронист просто не в состоянии. Но синхронный перевод - это далеко не основной и не самый типичный жанр перевода.

На самом деле, у практикующего переводчика существует масса других куда более важных проблем и трудностей. Ему некогда заниматься вычленением этого самого "инварианта". А если что-то похожее и происходит в его мозгу, то происходит автоматически. И не это гарантирует успешный перевод .

В своей обширной переводческой практике (тысячи часов устного перевода и тысячи страниц переведенных текстов) я не раз отмечал для себя некие полумистические вещи, касающиеся поиска эквивалента для перевода того или иного слова или словосочетания . Эти удивительные вещи, целиком подтверждающие справедливость теории закономерных соответствий, выражаются в следующем.

Все 35 лет после окончания переводческого факультета Московского Инъяза я сознательно много и очень много перевожу с русского на немецкий , то есть, на неродной язык . Еще на заре своей переводческой деятельности я дал себе установку думать по-немецки . Тем самым уровень владения родным и неродным языком как бы уравновесился. Вплоть до того, что у меня даже пошли некие огрехи и интерференции в русском языке, скажем, в той же пунктуации, так как немецкий все эти годы является для меня главным рабочим языком .

Так вот: при поиске эквивалента , когда я перевожу на немецкий, алгоритм следующий. Я не пытаюсь припомнить, как по словарю правильно переводится то или иное слово. Я просто "запускаю" свой внутренний компьютер, и он начинает обходить мой личный лексикон (то есть весь набор лексических средств, известных мне в немецком языке). Через какое-то непродолжительное время (максимум несколько минут), "компьютер" выдает нужное слово или же говорит, что такого слова в хранилище памяти нет. Тогда приходится лезть в словарь, вести розыскания в интернете и т.д.

Причем не так уж редко случается, что извлеченный из глубин сознания или подсознания вариант перевода никогда не был мне известен, я не видел его в словарях. То есть, он как бы родился в процессе как результат сопоставления мозгом двух моих индивидуальных лексиконов: русского и немецкого. После этого, бывает, что я для подстраховки лезу все-таки в словарь. И нахожу там тот самый вариант перевода, к которому за несколько минут до этого я пришел сам путем мобилизации своих собственных языковых ресурсов.

Это и есть те самые закономерные соответствия между лексическими системами двух языков . Они могут эксплицитными (уже найденными и зафиксированными) и могут имплицитными (то есть, еще только дожидающими своего открытия и фиксации в словарях), но они есть. И их важная отличительная особенность - воспроизводимость .

Вообще в языке очень многое можно объяснить при помощи математики и статистики . Все те слова и термины, с которыми имеет дело переводчик или терминолог, обладают определенной частотностью . И если просматривать достаточно большой массив бумажных или электронных текстов , то можно с весьма большой степенью надежности утверждать, что определенный термин или слово будут, как по мановению волшебной палочки, встречаться через каждые 10-20 тысяч слов.

Еще одна удивительная вещь, касающаяся закономерных соответствий (я наблюдал ее при устном переводе с коллегами схожего уровня квалификации), это то, что достаточно часто два разных переводчика высокой квалификации, независимо друг от друга , выбирают одинаковый переводческий эквивалент для нестандартного слова или выражения, перевод которого не мог им быть известно заранее по словарям.

Основная задача переводчика – передать средствами другого языка целостно и точно содержание подлинника, сохранив стилистические и экспрессивные особенности. Т.е. перевод должен передавать не только то, что выражено подлинником, но и так как это выражено в нём. Таким образом теория закономерных соответствий устанавливает определённые параметры, внутри которых может осуществляться выбор вариантов переводов. Теория закономерных соответствий вскрывает общие закономерности переводческого процесса, основанные на функциональной зависимости. Так как ни один словарь не может предусмотреть всё разнообразие контекстуальных значений, то теория перевода может устанавливать функциональные соответствия, которые учитывают зависимость передачи определённых смысловых категорий от действия различных факторов в процессе перевода 3 категории соответствий:

1) эквиваленты (которые устанавливаются в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов), - относятся к сфере языка.

2) вариантные и контекстуальные соответствия (аналоги)

3) все виды переводческих трансформаций

К сфере речи относятся 2) и 3).

Эквиваленты. Словосочетания и сложные слова чаще имеют эквивалентные соответствия, чем простые слова. Эквиваленты могут быть полными и частичными, абсолютными или относительными. Можно проследить становление эквивалентов на уровне перевода неологизмов. (supermarket, brinkmanship – балансирование на грани войны, joint thinking – коллегиальность). Когда отрезки речевого потока подвергаются переработке в соответствии с нормами переводящего языка, эквиваленты выделяются своим постоянством. Там, где между языками установились традиционные эквивалентные соответствия, переводчик лишён возможности выбора. Эквивалентом следует считать, как правило, не зависящее от контекста, постоянное равнозначное соответствие. Эквиваленты являются своего рода катализаторами в переводе. Словарь даёт точное представление о тех категориях слов, которые имеют только одно эквивалентное соответствие в другом языке. Эти эквиваленты – географические названия, собственные имена, термины любых отраслей познания. Полные эквиваленты охватывают полностью значение всего слова, а не одно из его значений. Dirt cheap – дешевле пареной репы - относительный эквивалент (они различаются стилистической и экспрессивной окраской). Частичный: shadow – тень, полумрак, призрак. Абсолютный эквивалент: the shadows of the gods – единственное приемлемое соответствие – сумерки богов.

Вариантные соответствия. Устанавливаются между словами в том случае, когда в языке перевода существует несколько слов для передачи одного и того же значения исходного слова. (soldier – солдат, рядовой, военный). Часто слова обозначают широкое понятие, неохватимое одним русским словом.

Раскрытие контекстуальных значений при переводе – возникают в процессе употребления слов в речи, в зависимости от окружения и реализуются под действием узкого, широкого и экстралингвистического контекста. Двуязычные словари не дают контекстуальных значений, лучше использовать многоязычные словари, которые стремятся установить ядро значения слова.

ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ - предметная обстановка и речевая ситуация. Предметная обстановка – время и место, к которому относится высказывание, она охватывает «предметные» отношения: предметы и связи между ними, описываемые в высказывании.

Речевая ситуация – обстановка и условия коммуникации, отношение говорящего к адресату и окружению, направленность высказывания. Существует элемент предметной обстановки – страна, к которой относится высказывание.

Главная > Документ

1. ТЕОРИЯ ЗАКОНОМЕРНЫХ СООТВЕТСТВИЙ

В 1950 г. Я. И. Рецкер выдвинул «теорию закономерных соответствий» в своей статье « О закономерных соответствиях при переводе на родной язык». В 1953 г. А.В. Федоров в своей работе «Введение в теорию перевода» высказал сходные с Я.И. Рецкером взгляды. Данная теория лежит в основе многих российских учебных и практических пособий по переводу. Л.С.Бархударов последовательно разрабатывал ее, а В.Н.Комиссаров и В.Коллер использовали отдельные элементы данной теории в своих концепциях. Положительная роль данной теории заключается в том, что впервые импрессионистическим соображениям о переводе была противопоставлена научно (лингвистически) обоснованная теория, в соответствии с которой можно рассматривать переводческую деятельность как процесс, в течение которого переводчик осуществляет выбор вариантов перевода того или иного слова, оборота по определенным принципам. Я. И. Рецкер и А.В. Федоров принимали в расчет не только художественный перевод, что является их особой заслугой. В своих изысканиях они использовали материалы многочисленных переводческих решений тех или иных проблем перевода. Они выявили, что при всем отличии случаев из практики в сходных лингвистических условиях переводчики принимают в большей или меньшей степени аналогичные решения. Поэтому стало возможным выделить хотя бы общие закономерности, которыми руководствуется переводчик при поиске межязыковых соответствий. Теория закономерных соответствий распространила свое влияние на различные языковые ярусы от лексики до синтаксиса и стиля. Сразу было заявлено о формировании лингвистической основы теории перевода. Такая позиция вызывала противостояние у многих переводчиков-практиков, но сейчас видно, что все скептические взгляды на вновь появившееся научное направление оказались несостоятельными. Суть теории Рецкера состоит в классификации соответствий, которые учитываются при переводе с одного языка на другой. В этой классификации выделено три группы соответствий: 1) эквиваленты; 2) аналоги (вариантные соответствия); 3) адекватные замены. Под эквивалентами понимают постоянные, не зависящие от контекста соответствия единиц ИЯ единицам ПЯ. Прежде всего – это однозначные термины. Например, английскому the United Nations соответствует русское Организация Объединенных Наций. Такого рода соответствия независимы от контекста, они всегда постоянны, хотя их немного. Вторая группа аналоги, или вариантные соответствия. Аналоговыми их можно назвать в том смысле, что между данной единицей ИЯ и соответствующей единицей ПЯ устанавливаются аналоговые отношения: среди синонимических единиц ПЯ, соответствующих данной единице ИЯ, подыскивается вариант передачи смысла, наиболее подходящего для данного контекста. Выбор каждой конкретной пары соответ-ствий определяется контекстом. Так, английское слово fair можно пе-реводить на русский язык как честный и как справедливый . Словосоче-тание fair share мы переведем, используя слово справедливый ; справедливая доля . А словосочетание fair deal - с помощью слова чест- ный : честная сделка . Именно контекст словосочетания, в котором употреблено английское слово, повлиял на наш выбор русского соот-ветствия. Третью группу закономерных соответствий в классификации Рецкера составляют так называемые адекватные замены. К ним пе-реводчик прибегает тогда, когда нужно передать смысл «исходя из целого». Здесь в классификации Рецкера обнаруживается противоречие, поскольку эквиваленты и ва-риантные соответствия не могут быть поставлены в один ряд с адек-ватными заменами. Причиной этому является то, что третья группа предполагает вовсе не подбор соответствую-щих друг другу единиц ИЯ и ПЯ, а установление соответствия между теми или иными единицами ИЯ и ПЯ, т.е. речь идет о приемах перевода. К приемам перевода Рецкер относит конкретизацию недифференцированных и абстрактных понятий, логическое развитие поня-тий, антонимический перевод и компенсацию. Позднее к этим при-емам было добавлено так называемое целостное переосмысление, когда переводчик решает переводить данное слово или выражение, основываясь на понимании целого высказывания, порой отходя от конкретных его элементов весьма далеко. Это можно проиллюстрировать тем, как переводятся, например, фразеологизмы (A good rid - dance ! - Скатертью дорожка!). Согласно Рецкеру, в сознании переводчика возникают сначала эк-виваленты, потом начинается поиск аналогов. Если ни то ни другое не подходит, он прибегает к адекватным заменам. Надо сказать, что предложенная Рецкером классификация законо-мерных соответствий при переводе неоднократно уточнялась и самим автором, и другими теоретиками перевода. Так, по поводу первой группы - эквивалентов - указывалось на то, что эквиваленты могут быть односторонними и двусторонними. соответствие типа вышеприведенного the United Nations - Организа- ция Объединенных Наций относится к двусторонним эквивалентам, поскольку английское словосочетание всегда будет переводиться на рус-ский одинаково. То же верно и в отношении перевода в обратную сторону, с русского языка на английский. Но «однозначная интерпретация языковой единицы в терминах другого языка может иметь место лишь в одном направлении» [Швей-цер, 1973. С. 20]. В отношении второй группы Швейцер предлагает различать не-сколько видов аналогов (вариантных соответствий). Аналоги могут находиться между собой в отношениях синонимии, как в вышеприведенном примере с английским словом fair и двумя его русскими соответствиями справедливый и честный . Но синонимия аналогов, которыми располагает переводчик в ПЯ, бывает не только идеогра-фической (на уровне смысла) или стилистической (хороший, класс- ный, чудесный) , когда на выбор того или иного аналога, вариантного соответствия влияет контекст. Она может быть абсолютной, т.е. не зависящей от контекста: Grand Jury можно с равным правом переве-сти и как Большое жюри и как Большой совет присяжных . Следова-тельно, однозначность / неоднозначность и зависимость / независи-мость от контекста, как справедливо замечает Швейцер, не всегда совпадают. Кроме того, в языках существуют многозначные слова, которым в других языках соответствуют слова, не являющиеся друг другу синони-мами. Имеются в виду омонимы. Так, английское слово fair может пе-реводиться на русский язык и как честный , и как белокурый. Выбор то-го или иного русскоязычного соответствия будет зависеть от того, в каком словосочетании употреблено слово fair в оригинальном тексте на английском языке. Есть определенные неточности и в описании приемов перевод, предложенном Рецкером. Например, в разделе, посвященном антонимическому переводу, приводятся иллюстрации, в которых нет антонимов. В примерах, о которых идет речь, устойчивые выражения в ИЯ заменяются соответствующими им устойчивыми выражениями в ПЯ: Take your time - Не спешите; Mind your own business - He вмешив айтесь в чужие дела. Понятно, что в данном случае проблема в неудачной терминологии, хотя описанные явления, без сомнения, отражены точно и верно. И.С. Алексеева отмечает «некоторые недостроенные места в, казалось бы, стройном здании классификации соответствий» отсутствие единой базы классификации; неясность лексического объема однозначных эквивалентов, поскольку они могут включать в себя более одной лексемы (например, в терминологических выражениях, логотипических слоганах фирм, запретительных надписях). Алексеева также предлагает изучить соотношение параметра однозначное соответствий и типа текста, в котором они встречаются. Тип текста, по ее предположению, может определять степень свободы переводчи-ка в выборе соответствия. На материале примеров, обсуждаемых Ко-миссаровым [См.: Ко-миссаров 1996, С. 176-177], она утверждает, что однознач-ные эквиваленты могут быть языковыми, а могут быть речевыми. Критики указывали на чрезмерно нормативный характер теории Рецкера. Поэтому в последующих своих публикациях Рецкер неоднократно подчеркивает творческий характер переводческой дея-тельности. Высказывались и другие замечания в отношении теории законо-мерных соответствий, но в целом следует заметить, что основная ее ценность состоит в том, что впервые были поставлены важные для по-нимания процесса перевода и оценки его результата вопросы.

2.СИТУАТИВНАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

С идеями, близкими денотативной теории перевода, мы столкнулись, обсуждая проблему переводимости / непереводимости / всепереводимости. Универсалистские взгляды наводили на мысль о глубинном сходстве всех языков. Приверженцы денотативной теории считали, что языковые знаки отражают те или иные предметы, явления реальной, окружаю-щей человека действительности или связывающие их отношения, на-зываемые денотатами. Окружающую действительность отражают все языки, и денотаты их объединяют. Иногда в роли денотатов выступают целые ситуации. Отсюда вто-рое название данной теории - ситуативная теория перевода. Ситуация при этом понимается как набор денотатов, находящихся в тех или иных соотношениях. Такая модель перевода представлена прежде всего в работах Дж. Кэтфорда, В.Г. Гака. Логика денотативной теории перевода следующая. Наблюдаемый и отражаемый человеком мир в общем и целом един для всего челове-чества. В любых языках можно найти разнооформленные внешне и несколько отличающиеся друг от друга по своему содержанию слова, которые, тем не менее, указывают на одни и те же реалии. Отсюда со-держанием межъязыковой коммуникации является экстралингвисти-ческая реальность, а процесс перевода, согласно денотативной тео-рии, - это процесс описания денотатов, отраженных в языке оригинала, на языке перевода. Таким образом, переводчик, воспринимая текст оригинала, связывает языковые единицы ИЯ с соответствующими и внеположенными им денотатами, фрагментами объективной реальности. Затем, вы-явив эти денотаты, он описывает их, но уже средствами не ИЯ, а ПЯ. Обычно переводчик заранее (без обращения к этапу выявления дено-тата) знает, какие языковые единицы ИЯ и ПЯ описывают одни и те же денотаты. Поэтому ему не нужно сопоставлять их с соответствую-щими денотатами, он просто заменяет единицы ИЯ соответствую-щими тем же денотатам единицами ПЯ. Однако такой укороченный путь возможен благодаря тому, что когда-то было установлено соответствие единиц ИЯ и ПЯ как обозначающих один и тот же фрагмент реальности. Пока что мы исходили из того, что оба языка имеют наименования для одних и тех же явлений окружающего нас мира. Но на практике оказывается, что в одном языке есть обозначение того, что никак не обозначено в другом, т.е. мы имеем дело с определенным расхождени-ем в языковой картине мира. Кроме того, языки часто членят окружа-ющую человека реальность по-разному. Хрестоматийными примерами являются следующие расхождения между, скажем, английским и русским языками: английское прилагательное blue соответствует рус-ским голубой и синий или английский глагол go соответствует русским идти и ехать , а в определенных контекстах и лететь , и плыть . Еще более сложными могут показаться случаи с культуронимами, обозначениями тех или иных явлений культуры, выраженных с помо-щью средств того или иного языка, выступающего в процессе перево-да в качестве языка оригинала. Так, культуронимами будут, например, английские слова из политического и социологического лексиконов соответственно: barn - storming , societal . Подобные случаи расхождения в обозначениях феноменов окру-жающего мира, тем не менее, не создают трудностей в рамках денотативной теории. Дело в том, что при таких несоответствиях всегда можно объяснить, что имеется в виду, дав описание фигурирующего в оригинале денотата или ситуации на ПЯ. Это особенно хорошо видно на примере как раз культуронимов. Так, barn - storming можно перевес-ти описательно как поездки кандидата в ходе предвыборной кампании по провинциальным городам с целью привлечь потенциальных избирате- лей, a societal - как имеющий отношение к обществу в целом. Именно в успешном решении подобного рода задач заключается главное достоинство данной теории. Можно выделить следующие слу-чаи, когда без выяснения, какой денотат или какая ситуация стоит за тем или иным языковым комплексом, перевод оказывается невозможным. 1. Денотативная модель (теория) хорошо описывает перевод при отсутствии в ПЯ обозначения денотата или ситуации из оригинала. В этом случае переводчик описывает денотат или ситуацию сочетанием не-скольких языковых единиц ПЯ (описательный перевод). Оба вышепри-веденных примера (barn - storming и societal ) подпадают под этот случай. Еще одним решением может быть нахождение близкого по значе-нию знака ПЯ, т.е. знака, называющего похожий денотат или похожую ситуацию, например: sit - in можно перевести как сидячая забастовка. Наконец, переводчик может создать неологизм, новое обозначе-ние для денотата ИЯ. Подобным образом поступают (надо сказать, отнюдь не всегда оправданно) в настоящее время переводчики, рабо-тающие с текстами по электронике, банковскому делу, психологии и многим другим областям знания, на которые оказали и продолжают оказывать влияние соответствующие англоязычные (прежде всего американские) области знания и практической деятельности. Так у мае появились термины компьютер (computer ), вытеснивший ЭВМ, овердрафт { overdraft ), фрустрация (frustration ) и многие другие. 2. Денотативная (ситуативная) модель позволяет объяснить перевод в случае узуального описания той или иной фигурирующей в оригинале ситуации. При этом и в ИЯ, и в ПЯ может существовать только один способ описания подобной ситуации. В данном случае для перевода избирается именно наличествующий в ПЯ узуальный вариант обозначения ситуации, описанной соответствующим узуальным же, но в условиях ИЯ выражением: Wet paint - Окрашено. Встречаются случаи, когда, в принципе, возможен более близкий перевод, но переводчик избирает распространенный оборот, фразу, выражение, опять-таки опираясь на узус ПЯ, например: спальный рай- он - bedroom community (а не sleeping district ). В научно-технических текстах квалифицированный переводчик, исходя из понимания предмета разговора (денотата, ситуации), может дать более точный по сравнению с оригиналом вариант его описания на ПЯ, несколько даже подредактировав оригинал. 3. Денотативная модель дает возможность объяснить своеобразное переводческое «лавирование» в тех случаях, когда на первый план при описании каких-либо ситуаций средствами ПЯ выходит критерий их уместности для реципиентов перевода. Достаточно много тому примеров можно найти в политической публицистике и художественной литературе. В русском переводе следующего английского предложения можно уловить усиление эмо-циональной окраски выделенного прилагательного по очевидной причине, связанной с идеолого-политическим контекстом времен «холодной войны»: Looking back over the 1960"s, the political historian might describe it as the time when the American Government began to think of the American people as a tiresome nuisance. - Оглядываясь назад на шестидесятые годы, политиче-ский обозреватель, возможно, охарактеризует их как время, когда амери-канское правительство начало смотреть на американский народ как на до-садную помеху [См.: Левицкая, Фитерман. С. 175]. Таковы основные черты денотативной модели перевода, которые позволяют объяснить действия переводчика при выборе тех или иных ва-риантов перевода благодаря обращению к реальной действительности. Однако денотативная модель имеет ряд недостатков. 1) Она более эффективна для перевода ситуаций, однозначно определяющих подходящий вариант перевода, а потому хороша для объяснения перевода терминов и терминоподобных единиц ИЯ (клише). 2) Она учитывает лишь содержательную сторону оригинала. Перевод формальной его стороны, т.е. то, как выражено данное со-держание в плане выражения, в ней не отражается. Например, не учитываются прагматические аспекты переводимых запретительно разрешительных клишированных оборотов. В рамках денотативной модели можно объяснить, что переводится определенный запрет (скажем, курить в данном месте), но невозможно объяснить, почему более мягкой форме (Просьба не курить) предпочитается более строгая (Не курить!) или наоборот [См.: Комиссаров, 1973. С. 36]. Однако этот аргумент может быть опровергнут, если учесть второе название теории - ситуативная, ведь информация о денотате-ситуации вполне может (и, скорее всего, будет) включать в себя и информацию о прагматико-стилистических допущениях переводимого оригинала. Например, если обратиться к нашему примеру, при переводе запретительно-разрешительных клишированных оборотов перевод-чик, рассматривая денотат-ситуацию, будет знать, где этот оборот произносится или, если это объявление, пишется. Тем не менее данная теория не отражает всей сложности переводческого процесса.

3.ТРАНСФОРМАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

Трансформационная теория выросла из генеративной (порождающей) грамматики Н. Хомского. Суть этой грамматики сводится к попытке сформулировать некие правила синтаксических преобразований, с помощью которых все многообразие высказываний, синтаксических структур выводимо из «ядерных», глубинных и простейших синтакси-ческих структур. Конечные, выводимые, поверхностные структуры иначе называются трансформами. Ядерные и полученные с помощью трансформаций синтаксические структуры, трансформы, имеют общий элемент - план содержания. Благодаря интернализированному (находящемуся в сознании) аппарату синтаксических правил и ог-раниченного инвентаря элементов (звуков, слов) носитель языки (native speaker ), по теории Хомского, способен по-разному оформлять данный план содержания и воспринимать все многообразие оборотом на родном языке. Такой взгляд на структуру языкового сознания индивида в рамках трансформационной теории переводоведения был перенесен на межъязыковую деятельность. Если в рамках денотативной теории перевода акцент делался на сходстве двух взаимодействующих в процессе перевода языков, то в рамках трансформационной теории главным становится моделирование совершаемых переводчиком преобразований языковых единиц ИЯ в языковые единицы ПЯ, т.е. переводчик получает текст оригинала, производит с ним определен-ного рода трансформационные операции и выдает конечный текст - текст перевода. Эта модель развивалась главным образом в ранних работах извест-ного американского переводоведа Ю. Найды. Те или иные ее аспекты отражены также в работах О. Каде, В. Коллера. Другим источником данной модели переводческой деятельности является интерес, проявленный в середине XX в. к машинному пере-воду. Поскольку он был немыслим без максимальной формализации процесса распознавания языковых знаков и их порождения, ведь ма-шина может работать только в соответствии с эксплицитно выраженными правилами осуществления языковых операций, были предприняты попытки применить лингвистические модели к естественному переводу. И.И. Ревзин и В.Ю. Розенцвейг указывают на принципиальное отличие автоматизированного перевода от перевода, осуществляемого человеком. Если переводящая машина работает на основе вложенных в нее правил преобразования языковых единиц и структур ИЯ в соответствующие им единицы и структуры ПЯ, то человек, помимо учета определенных такого рода принципов и правил, еще обращается к экстралингвистической реальности. Исследователи предлагают даже два специальных термина: собственно перевод, т.е. процесс преобра-зования оригинала в текст перевода без обращения к экстралингвистической реальности, и интерпретация, подразумевающая подключе-ние к этому процессу внеязыковых данных. Важно понимать, что с этой точки зрения любой осуществляемый человеком перевод, какой бы моделью он ни описывался, - это все-таки интерпретация. В этом смысле интересно, что Найда, в работах которого наиболее полно отражены идеи, связанные с трансформа-ционной моделью перевода, - автор и идеи так называемой динами-ческой эквивалентности. Последняя предполагает достижение в тексте перевода воздействия на реципиента, аналогичного воздействию оригинала на своего реципиента. Решение подобной задачи невоз-можно без понимания природы воздействия оригинала на своего реципиента, а это, в свою очередь, может быть понято только благодари пониманию экстралингвистической реальности, в контексте которой оригинал создан и функционирует (или функционировал). В рамках трансформационной модели выдвигалась идея «языка-посредника», сближающая ее с денотативной моделью. В трансфор-мационной теории под языком-посредником, или метаязыком, понимается абстрактная схема лингвистического описания переводимой структуры. В эту схему входит, в частности, информация о наборе элементарных языковых единиц в их смыслопорождающих отношениях, ходе разворачивания/сворачивания данного отрезка текста от ядерной структуры до поверхностной, конечной или наоборот. Наличие такого рода фактически описания ситуации сродни выходу на реальность, осуществляемому при денотативной, или ситуативной, модели. В переводоведении идеи порождающей грамматики Хомского получили двоякое воплощение. Во-первых, в ее терминах рассматривается собственно преобразование единиц и структур ИЯ в единицы и структуры ПЯ, о чем было сказано выше. Во-вторых, идеи эти нашли отражение в модели, согласно которой трансформации используются для описания не перехода от ИЯ к ПЯ в процессе перевода, а этапов внутриязыкового (в ИЯ или ПЯ) переводческого преобразования). В рамках первого подхода при переводе совершаются трансформации единиц и структур ИЯ в единицы и структуры ПЯ. Трансформации совершаются также внутри ИЯ и внутри ПЯ. При этом внутриязыковые трансформации и межъязыковые (собственно переводческие преобразования понимаются как явления одного порядка). Таким образом, переводчик в процессе осуществления своей деятельности трансформирует единицы и структуры ИЯ как исходные (аналогичные ядерным у Хомского) в единицы и структуры ПЯ кем конечные, выводимые из них по определенным правилам (аналогичные «трансформам» у Хомского). В рамках второго подхода рассматривается уже не переход от ИЯ Ц ПЯ, а внутриязыковые этапы переводческой обработки тех или иных единиц и структур. При этом считается возможным свести все многообразие единиц и структур ИЯ и ПЯ к некоему ограниченному их числу. В обоих языках выявляются ядерные структуры, которые понима-ются как равные друг другу по своему содержательному наполнению. Сам перевод превращается в процесс замещения ядерных структур ИЯ соответствующими им ядерными структурами ПЯ. Иногда сведение к ядерным структурам не отражает соотношения соответствующих им поверхностных структур. Тогда приходится прибегать к так называемым околоядерным структурам, более «поверхно-стным» по сравнению с ядерными, но все же более простым (глубин-ным), чем переводимые поверхностные. Это могут быть две ядерные структуры, соединенные определенной связью (причинной, условной и т.д.). Если, например, предложение И з-за своей инертности он так ничего и не узнал свести к ядерным структурам Он был инертен и Он ни- чего не узнал, то между ними теряется причинно-следственная связь. Поэтому в данном случае лучше прибегнуть к околоядерной структу-ре, которая отразит эту связь: Он был инертен, поэтому ничего не узнал . Весь процесс перевода проходит в три этапа. Первый этап - это анализ. Суть его в том, что структуры оригинала преобразуются в ядерные структуры ИЯ. Иначе это называют обратной трансформаци- ей. Второй этап - замещение полученных ядерных структур ИЯ инва-риантными по отношению к ним ядерными структурами ПЯ. Приме-няемый на этом этапе метод иначе называют переносом ядерных структур из ИЯ в ПЯ. Третий этап - синтез, или реструктурирование: ядерные структуры ПЯ преобразуются в конечные структуры текста перевода. Трансформационная модель в применении к переводу оказывает-ся весьма полезной, поскольку создает теоретическую основу для об-наружения переводчески соотносимых друг с другом структур и еди-ниц взаимодействующих в процессе перевода пар языков. Это важно для частных теорий перевода. Полезным оказывается и применение к переводу внутриязыко-вых трансформаций, вооружающее переводчика необходимым ему набором преобразовательных операций. Когда он сталкивается с грамматико-синтаксическими структурами ИЯ, которые не имеют аналогов в ПЯ, он получает возможность с помощью внутриязыко-вых трансформаций свести эти структуры к соответствующим им ядерным, которые и переводит (замещает) инвариантными ядерны-ми структурами ПЯ. Например, чтобы перевести каузативную английскую конструк-цию My friend"s witty remark caused me to change my attitude to the problem , переводчик может свести ее к ядерным структурам: My friend made a witty remark about the problem in question и / changed my attitude towards it. Затем вывести их на более высокий уровень околоядерной структуры, отражающей соотношение ядерных структур в изначальном предло-жении: / changed my attitude to the problem because my friend (had) made a witty remark about it . В таком виде английские каузативные конструк-ции, вообще очень сложные для перевода на русский язык, перевести проще. Безусловным преимуществом трансформационной теории являет-ся то, что она переводит сопоставление разноязычных единиц и струк-тур из сферы грамматических категорий в сферу семантики. Учет лишь грамматических категорий поверхностных структур, опора на них при переводе является одним из самых частотных источников буквализма, когда копируется план выражения оригинала и механистически пере-носится в ПЯ. Гораздо более продуктивен учет именно категорий се-мантики, общих для ИЯ и ПЯ. Кроме того, трансформационная мо-дель помогает снять неоднозначность поверхностных структур ИЯ. Действительно, в отличие от них, ядерные или околоядерные структу-ры всегда выражены однозначно: предмет и объект - существитель-ными или заменяющими их местоимениями; процесс - глаголом; ка-чество, признак - прилагательным и т.д. Это существенно упрощает уяснение смысла изначального высказывания. К недостаткам трансформационной теории перевода следует отне-сти отсутствие объяснения того, как осуществляется выбор конечной структуры/единицы ПЯ. Фактически в рамках данной теории не на-ходит отражения механизм этого выбора. Цепочки преобразований с точки зрения второго из описанных выше подходов оказываются за-висимыми друг от друга только на втором этапе переноса, замещения. Дальнейшее их расхождение осуществляется независимо друг от дру-га - по крайней мере, если соответствие их ядерных структур объяс-нимо, то соответствие начальной (в ИЯ) и конечной (в ПЯ) структур остается непроясненным. К тому же сопоставительное изучение пере-водов свидетельствует о том, что репрезентативными иногда являют-ся также переводы, не сводимые к инвариантным ядерным соответст-виям ИЯ и ПЯ. Наконец, трансформационная модель перевода не может объяс-нить и такие легко объяснимые денотативной теорией транслатемы, как instant coffee - растворимый кофе.

«Теория закономерных соответствий, - писал Рецкер, - должна устанавливать определенные параметры, внутри которых может осуществляться выбор вариантов перевода. Не давая никаких рецептов, теория соответствий вскрывает общие закономерности переводческого процесса, основанные на функциональной зависимости. При переводе с одного языка на другой приходится учитывать действие одних и тех же факторов логико-семантического порядка для передачи одного и того же смыслового содержания» . В приведенном высказывании Рецкера привлекают внимание три положения: о параметрах, ограничивающих выбор пере

водчика, о функциональной зависимости и о логико-семантических основаниях. Таким образом, данная теория строится изначально как теория нормализующая. Автор пытается очертить рамки, внутри которых переводческие действия могут считаться обоснованными. Он не использует категорию эквивалентности как отношение между текстом на исходном языке и текстом на языке оригинала, но говорит о закономерных соответствиях как об отношениях между отдельными фрагментами текста оригинала и текста перевода. Ему более импонирует термин «адекватность», который и служит оценочной категорией. Рассматривая вопрос о том, что является критерием правильности выбора средств выражения для достижения адекватности перевода, он пишет: «Поскольку критерием адекватности может быть лишь соответствие частице действительности, описанной в оригинале, равноценность средств определяется если не тождеством, то максимальным приближением полученного результата к воздействию оригинала. Анализ любого перевода, выполненного на высоком уровне мастерства, показывает, что основа установления равноценности языковых средств может быть только функциональная, а не формальная» .

В определении критериев адекватности Рецкер исходит из таких понятий, как воздействие на читателя и функциональная равноценность, противопоставленная формальной. На первый взгляд, его концепция мало чем отличается от теории динамической эквивалентности Найды. Различие лишь в терминологии. Но это не совсем так. Говоря о функциональной равнозначности, Рецкер противопоставляет словарные значения лексических единиц тем, которые выводятся из содержания реального текста, т.е. речевого произведения. В его противопоставлении функциональной равнозначности формальной отражается соссюровская дихотомия языка и речи. «Никакой словарь, - пишет он, - не может предусмотреть все разнообразие контекстуальных значений, реализуемых в речевом потоке, точно так же, как он не может охватить и все разнообразие сочетаний слов. Поэтому теория перевода может устанавливать лишь функциональные соответствия, учитывающие зависимость передачи определенных смысловых категорий от действия различных факторов» .

Используя термины «адекватность» и «равноценность» для обозначения требуемого характера отношений между текстом на ИЯ и текстом на ПЯ, т.е. того отношения, которое в современной науке о переводе определяется как эквивалентность, Рецкер вводит в свою теорию понятия эквивалента и эквивалентного соответствия. Он полагает неконструктивным использование термина эквивалент для обозначения всякого соответствия фрагменту текста оригинала фрагмента текста перевода. По его мнению, «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста» . К разряду эквивалентов он относит географические названия, собственные имена, термины любых отраслей знания. Эквиваленты делятся на полные и частичные, абсолютные и относительные.

Полными эквивалентами являются такие единицы сравниваемых языков, которые совпадают во всех значениях или же имеют в обоих языках лишь одно значение. Частичными эквивалентами оказываются многозначные слова и словосочетания, совпадающие в одном из значений. Абсолютными эквивалентами считаются те, что имеют единственно приемлемое соответствие. Рецкер приводит пример английского выражения the shadows of the gods и его единственно правильного русского эквивалента сумерки богов , несмотря на то что английское слово shadow имеет значения тень, полумрак, призрак. Говоря об абсолютных эквивалентах, он высказывает весьма важную для теории и практики перевода мысль о живучести традиционных межъязыковых соответствий: «Традиция межъязыковых соответствий настолько упорна, что всякий иной перевод был бы ошибочным» .

Итак, эквиваленты - это единицы, «установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов» . Эквивалентам противопоставлена группа иных межъязыковых соответствий: вариантные и контекстуальные соответствия и соответствия, получившиеся в результате всех видов переводческих трансформаций. По мнению автора этой теории, между эквивалентными соответствиями и двумя другими группами соотносимых в межъязыковом плане фрагментов текста есть существенное различие. Первые относятся к сфере языка, а вторые - к сфере речи.

Существенно ли это различие для теории перевода? АЛ- Швейцер полагает, что разграничение понятий «эквивалент» и «вариантное соответствие» продиктовано «не столько переводческими, сколько лексикографическими соображениями» и что переводчику не важно различать «частичный эквивалент» и «вариантное соответствие», ведь в обоих случаях «он имеет дело с неоднозначным соответствием: одному слову в исходном языке соответствует несколько слов в языке перевода» . Нужно согласиться, что разграничение, предложенное Рецкером, иногда несколько искусственно. Некоторые из описанных им «вариантных соответствий» могут расцениваться как лексические замены, т.е. «переводческие трансформации». Иначе говоря, границы между разными типами межъязыковых соответствий оказываются несколько размытыми. В то же время для теории и практики перевода представляется важным то, что отрезки речевого потока, которые Рецкер определяет как «эквиваленты», ограничивают свободу переводчика. «Там, где между языками установилось традиционное эквивалентное соответствие, переводчик фактически лишен возможности выбора. Отказ от использования эквивалента в исключительных случаях должен быть оправдан особыми условиями контекста или обстановки» .

Теория закономерных соответствий Рецкера в известной степени противостоит теории динамической эквивалентности Найды. На первый взгляд, Рецкер рассматривает лишь тот уровень эквивалентности, который определяется в теории Найды как формальный. Но это не совсем так, и суть различия в том, что для построения типологий выбраны различные основания. Найда, определяя уровни эквивалентности перевода (динамическую и формальную), основывается на внешнем по отношению к высказыванию (тексту оригинала) факторе - необходимости получения надлежащего коммуникативного эффекта, воздействия на получателя. Для Рецкера основой определения эквивалентности (межъязыкового соответствия) является само высказывание. «И хотя для правильного отражения мыслей, чувств, восприятий, содержащихся в подлиннике, переводчик вынужден прибегать к помощи логики, психологии, литературоведения, все же единственная опора его работы - текст, и основа лингвистического подхода к нему - функциональные соответствия» .

Бархударов устанавливает три уровня эквивалентности, характеризующиеся отчетливой оценочностью и нормативностью. В центре располагается перевод, «осуществляемый на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм ПЯ» . Именно такой перевод называется эквивалентным. На более низком уровне оказывается буквальный перевод, а на более высоком - вольный. Бархударов считает, что вольный перевод предпочтительней буквального, так как при вольном переводе не происходит значительных смысловых искажений и не нарушаются нормы языка. Хотя это не всегда так.

Категории эквивалентности и адекватности оказываются главными категориями теории перевода. От того, как они трактуются, зависит решение многих извечных вопросов теории перевода, в частности, вопроса о том, что следует считать переводом, о вольном и буквальном в переводе, о переводимости, об ответственности переводчика, о неизбежности утрат и многие другие. Каждый переводчик-практик, освоив теоретические основы перевода, вырабатывает собственную концепцию эквивалентности, которой он и руководствуется в своей творческой деятельности, принимая решения в силу своей общекультурной и языковой компетенции.

Данная теория учитывает логико-семантический порядок в процессе перевода. Стремление к максимальной смысловой и структурной близости перевода оригинала приводит к тому, что эквивалентными оказываются не только тексты, но и отдельное высказывание в этих текстах, и не только соотнесенное высказывание, но и составляющие их единицы ПЯ и ИЯ. Использование определенной единицы ПЯ для передачи рассматриваемой единицы ИЯ не является случайной. Обе единицы обладают относительно стабильным значением, и то, что одна из них может заменить другую в процессе перевода свидетельствует о значительной общности их значений. Подобная общность как раз и создаёт предпосылки для установления между ними отношений переводческой эквивалентности, то есть для регулярного использования одной из них, в качестве перевода – другой. Соответствия делятся на две группы: единичные (постоянные) и множественные (вариантные). По второму признаку переводческие соответствия делятся на лексические, фразеологические и грамматические (синтаксические и морфологические). В статье Рецкера под названием "О закономерных соответствиях при переводе на родной язык" 1950г., а затем и в книге "Теория перевода и переводческая практика" 1974г., подробно изложено основы теорий закономерных соответствий. Выбор переводчиком того или иного варианта перевода часто не произволен, а закономерен, и этот выбор определяется соотношением единиц двух языков, которые участвуют в процессе перевода. Для многих единиц языка оригинала существует более или менее регулярные способы передачи на ПЯ. Рецкер называет эти способы закономерными соответствиями и предлагает различать три типа соответствий в процессе перевода:

1) Эквиваленты (в научно-техническом переводе решающее значение имеют терминологические эквиваленты, которые чаще не зависят от контекста)

2) Аналоги (В общественно-политическом переводе важнейшую роль играют аналоги, а аналог – это результат перевода по аналогии посредством выбора одного из нескольких возможных синонимов)

3) Адекватные замены (В художественном переводе важнейшую роль играет метод адекватных замен. В этом случае, используя адекватные замены, переводчик должен отойти от словарных соответствий и исходить не только из содержания, но и идейной направленности произведения художественного текста и стиля автора)

Хотя данная классификация оказывается не вполне последовательной, поскольку адекватные замены – это фактически не особый вид соответствия, а различные типы преобразования, которые используются переводчиком при отсутствии словарных соответствий или невозможности их использования. Тем не менее, благодаря Рецкеру само понятие соответствие прочно вошло в теорию практики перевода. Особенно важно было установление метода сопоставление переводов с их оригиналами для выявления языковых закономерностей переводческого процесса. Теория Рецкера стимулирует изучение эквивалентов, аналогов, объёма значений слов и словосочетаний. Данная теория показывает значение контекста и предопределяет наиболее вероятные лексические трансформации. Модель закономерных соответствий, которая основана на данной теории, не претендует на моделирование процесса перевода. В её задачу входит установление закономерных соответствий между единицами оригинала и перевода на уровне языка и речи. Межъязыковые соответствия могут фиксироваться в двуязычных словарях. Переводческие соответствия устанавливаются при сопоставлении конкретных текстов в той или иной языковой паре. На основе сопоставления текстов оригинала и перевода Рецкер определил три категории межъязыковых соответствий:

1) Эквивалентны, установившиеся в силу тождества, обозначаемого, а так же отложившиеся в традиции языковых контактов (maple leaf)

2) Вариантный и контекстуальное соответствия (justice - не только правосудие, но и справедливость, законность; department of justice – министерство юстиции)

3) Все виды переводческих трансформаций

В последующие годы к проблеме переводческих соответствии обращались многие авторы по отношению к разным языковым парам