Подвиг священника в годы вов. Православные священники – воины Великой Отечественной войны. Почему Гитлер открывал церкви

Алиева Джамиля

Скачать:

Предварительный просмотр:

МОУ Федюковская СОШ

Подольский городской округ

Тема проекта: «Православные священнослужители в годы Великой

Отечественной войны».

Подготовила: Алиева Джамиля

4 класс

Руководитель: Демкина И.Е.

2016 г.

1. Введение.

2. Православные священнослужители в годы Великой

Отечественной войны.

3. Заключение.

Введение.

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в Бога не верящих внуков своих.

К. М. Симонов

Тема, которую я выбрала для своей работы, очень актуальна, поскольку имеющиеся на сегодняшний день исследования не позволяют дать полную и объективную оценку деятельности Русской Православной церкви в годы Великой Отечественной войны. Эта тема плохо изучена, так как долгое время в нашей стране церкви уделялось мало внимания, многие религиозные традиции были просто забыты. Материалы о деятельности церкви в годы войны были мало кому доступны и хранились в архивах.

Актуальность.

Эта тема остаётся актуальной и в наши дни, когда возрождается и укрепляется православная вера, а церковь снова становится одним из важнейших нравственных авторитетов для большинства людей. Сейчас, в наше неспокойное время, в случае опасности, грозящей нашей стране, русскому народу снова потребуется то духовное единство, которое поможет ему выстоять и одержать победу. Оплотом этого духовного единства в наши дни снова становится православная церковь.

Цель моей работы - показать значение подвига русского духовенства в годы Великой Отечественной войны.

Задачи:

• проследить, какова была реакция русской православной церкви (далее - РПЦ) на начало военных действий;
• рассказать об участии духовенства в военных событиях.

Предметом исследования является вклад служителей русской православной церкви в победу СССР над фашистской Германией, их роль в военных событиях этого периода.

Изучаемая проблема: до сих пор бытует точка зрения, что РПЦ не играла значимой роли в военных событиях 1941-1945 годов, что её участие в войне было незначительным и не оказало существенного влияния на победу. Я хочу опровергнуть эту точку зрения и доказать обратное.

Ожидаемые результаты: доказать, что деятельность РПЦ в годы Великой Отечественной войны внесла значительный вклад в победу.

Практическая значимость работы заключается в попытке:

собрать воедино информацию из различных источников и литературы об участии РПЦ в событиях Великой Отечественной войны;

показать неразрывную связь православной церкви и русской истории на протяжении XX века;

осветить роль церкви в суровые годы военных испытаний;

привить уважение, интерес к церковной истории и истории Отечества.

Методы: поисковый, мини-исследование, анализ литературы, описательный и сравнительно-исторический методы.

Православные священнослужители в годы Великой Отечественной войны.

9 мая - день Победы в Великой Отечественной войне, день памяти и славы, когда мы вспоминаем и чествуем воинов-освободителей, тружеников тыла – героев, чьими усилиями были повержены фашисты.

Победа досталась нам очень дорогой ценой - официальные сводки говорят о 27 миллионах погибших. Представьте, что если по каждому павшему объявить минуту молчания, то нам пришлось бы замолчать на 32 года! Героизм людей, их самоотверженность и боевой дух вдохновлялся обращениями православных священников. Православная Церковь на протяжении всей русской истории жила одной жизнью со своим народом и в дни Великой Отечественной войны, она вместе со всей страной переживала несчастье, обрушившееся на нашу Родину, целиком отдавая себя на службу ей. В первый же день войны она благословила всех православных на защиту отечества, назвав дело этой защиты всенародным подвигом.

22 июня 1941 года глава Православной Церкви в России патриарший местоблюститель Сергий обратился к пастырям и верующим с посланием, собственноручно напечатанным на машинке и разосланным по всем приходам. В этом послании он выражал уверенность в том, что с Божией помощью русский народ развеет в прах фашистскую вражескую силу. Митрополит вспоминает имена Александра Невского, Димитрия Донского, «неисчислимые тысячи наших православных воинов», которые жертвовали своей жизнью ради веры и родины. В послании к верующим говорилось о вероломстве фашизма, звучали призыв к борьбе с ним и глубокая вера в то, что русский народ «развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере». Митрополит Сергий призывал в «тяжкий час испытания» всякого помочь Отечеству тем, чем сможет. «Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь дарует нам победу» – такими словами заканчивается его обращение. Откликаясь на все основные события военной жизни страны, митрополит Сергий в годы войны обращался к пастве с 23 посланиями, и во всех них выражалась надежда на конечную победу народа.

Церковь не только утешала верующих в скорби, но и поощряла к самоотверженному труду в тылу, мужественному участию в боевых операциях, поддерживала веру в окончательную победу над врагом, способствуя тем самым формированию высоких патриотических чувств и убеждений среди тысяч соотечественников. Кроме того, от имени церкви подвергались осуждению дезертирство, сдача в плен, сотрудничество с оккупантами.

Таким образом, с первых дней Великой Отечественной войны церковь начала вдохновлять население СССР на борьбу с врагом, что оказало огромное влияние на подъём патриотических настроений именно тогда, когда это было наиболее необходим: в тяжёлые первые месяцы военных поражений. Это помогло советскому народу собраться с духом и постепенно одолеть врага.

Еще одним направлением патриотической деятельности РПЦ было активное участие во всесоюзном сборе средств на нужды Красной армии, в помощь раненым бойцам и их семьям, на сооружение танковых колонн и авиаэскадрилий. Сборы денежных пожертвований по приходам начались уже летом 1941 г.

Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий в послании московской пастве 14 октября 1941 г. призвал благословение Божие на всех тех, кто своими «трудами и пожертвованиями содействует нашим доблестным защитникам», а 30 декабря 1942 г. обратился к верующим и духовенству с призывом собрать средства на сооружение танковой колонны имени Димитрия Донского. Православный народ собрал более 8 миллионов рублей, на них были выстроены 40 танков, которые митрополит Николай (Ярушевич) 7 марта 1944 г. передал Красной армии. Сорок танков "Т-34", которые составили общецерковную танковую колонну, были построены на заводе Челябинска. Их передача частям Красной Армии состоялась у дер. Горелки, северо-западнее Тулы, по месту расположения комплектующих военных лагерей. Грозную технику получили 38-й и 516-й отдельные танковые полки. Учитывая высокую значимость патриотического акта верующих, в день передачи колонны состоялся торжественный митинг, на котором перед танкистами по поручению Патриарха всея Руси Сергия (Страгородского) выступил митрополит Николай Крутицкий. Это была первая официальная встреча представителя духовенства РПЦ с бойцами и командирами Красной армии.

Зимой 1942/1943 г. на студии Ленкинохроники при участии митрополита Николая (Ярушевича) был снят документальный фильм о сборе ленинградскими верующими средств на танковую колонну имени Димитрия Донского и эскадрилью имени Александра Невского. На истребителе с надписью на борту «Александр Невский» сражался известный лётчик-истребитель, Герой Советского Союза, Александр Дмитриевич Билюкин. Всего за войну он выполнил 430 успешных боевых вылетов, в 36 воздушных боях лично сбил 23 и в составе группы 1 самолёт противника.

Русская Церковь с помощью верующих с 1941 по 1943гг внесла в Фонд обороны 200 миллионов рублей. К концу войны общая сумма средств, переданных на нужды обороны, увеличилась до 300 миллионов рублей.

Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны проводилась по многим направлениям: ободряющие послания и проповеди к пастве; идейная критика фашизма как антигуманной, античеловеческой идеологии; организация сбора пожертвований на оружие и боевую технику, был открыт специальный церковный сбор в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной Армии. Собранные Церковью средства шли на содержание госпиталей и раненых, детей-сирот.

Трудно перечислить все виды патриотической деятельности духовенства в тылу во время войны. В прифронтовой полосе при храмах существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно в период отступления в 1941-1942 гг., когда многие приходы взяли на себя попечение о раненых, оставленных на произвол судьбы. Участвовало духовенство и в рытье окопов, организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и кров. В тылу, в сельских местностях, бывали случаи, когда священники после воскресной литургии призывали верующих вместе с ними выйти на колхозные поля для выполнения срочных хозяйственных работ.

Особенно много священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Многие медпункты и госпиталя были устроены в монастырях и находились на полном содержании монашествующих.

Покровский женский монастырь сразу после освобождения Киева в ноябре 1943 г. исключительно своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в качестве медсестер и санитарок настоятельницы обители, а затем в нем разместился эвакогоспиталь, в котором сестры продолжали работать до 1946 г. Монастырь получил несколько письменных благодарностей от администрации, а его настоятельница игуменья Архелая была представлена к награждению орденом за патриотическую деятельность.

Игуменью Анатолию (Букач), настоятельницу Одесского Михайловского женского монастыря также наградили медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне", так как она с сестрами оказала Советской Армии большую помощь медикаментами, продуктами и одеждой.

Протоиерей Павел Успенский, настоятель московской церкви во имя Святого Духа на Даниловском кладбище, в тревожные дни не покидал Москву, хотя обычно он жил за городом. В храме было организовано круглосуточное дежурство: очень тщательно следили за тем, чтобы на кладбище по ночам не задерживались случайные посетители. В нижней части храма было организовано бомбоубежище. Для оказания первой помощи при несчастных случаях при храме был создан санитарный пункт, где имелись носилки, перевязочный материал и необходимые лекарства. Супруга священника и две его дочери принимали участие в сооружении противотанковых рвов. Энергичная патриотическая деятельность священника станет еще более показательной, если упомянуть, что ему было 60 лет.

Многие священнослужители не только словом, но и личным примером учили паству, как защищать Родину. Сотни священнослужителей были призваны в ряды действующей армии. На фронтах служили полковые священники.

Среди священнослужителей – воинов действующей армии – наиболее известны следующие:

Священник Георгий Писанко встретил войну в 45 лет, и, как нестроевой по мобилизации, был причислен к тыловым частям. Но тыл превратился в передовую… Окопы, которые воины готовили для отходивших подразделений, пришлось занять самим и выдержать неравный бой. Оглушённый разрывом снаряда, отец Георгий попал в плен. Выждав благоприятный момент, бежал, но безуспешно. После пыток и издевательств оказался на рытье немецких окопов, откуда вновь совершил побег.

Ярким примером выполнения патриотического долга можно считать жизнь священника В. Ф. Войно-Ясенецкого (1877-1961). Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий - хирург, доктор медицины. Автор 55 научных трудов по хирургии и анатомии, а также десяти томов проповедей. Наиболее известна его книга "Гнойная хирургия". 30 сентября 1941 года. профессор Войно-Ясенецкий перевёлся в г. Красноярск для работы консультантом в многочисленных госпиталях, имевших более 10 тысяч коек. Ленинградский писатель Юрий Герман рассказывал: «С первых же дней работы в Красноярских госпиталях он трудился самозабвенно. Много оперировал, все свои силы и знания отдавал обучению молодых хирургов и, как всегда, тяжело переживал каждую смерть. Питался плохо, часто не успевал даже получать продовольствие по своим карточкам. В операционной у него висели иконы, а перед операцией он разрешал больным целовать крест, висевший у него на груди». До болезни в 1942 году Святитель Лука делал по 4-5 операций в день, работая по 8-9 часов, но после болезни он был вынужден сократить свой рабочий день.

Священнослужители были активными участниками партизанского движения. В тылу врага пастыри, исполняя свой нравственный и патриотический долг, с риском для жизни укрывали красноармейцев, отставших при отступлении или бежавших из плена, вели антифашистскую агитацию среди населения, помогали советским военнопленным.

Александр Федорович Романушко из Полесья, настоятель церкви села Мало-Плотницкое Логишинского района Пинской области, с 1942 по лето 1944 гг. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку. По его свидетельству, многие священнослужители Полесья были расстреляны фашистами за содействие партизанам. Из его письма, посланного осенью 1944 года митрополиту Алексию, следовало, что число священников в Полесской епархии уменьшилось на 55%. В оставленных некоторыми священниками храмах и местностях, где церкви были сожжены, отец Александр совершал отпевания расстрелянных, заживо сожженных, а также павших на поле боя партизан. И неизменно во время богослужения или при исполнении треб призывал верующих помогать партизанам и защищать родную землю от фашистов. Летом 1943 года к нему обратились родственники убитого полицая с просьбой совершить отпевание. Он приехал на похороны, но отказался совершить таинство и предал покойного анафеме. Тут же он произнес проповедь перед полицаями «…искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите свое оружие против тех, кто уничтожает наш народ…». Его послушались, и часть полицаев ушла вместе с ним в партизаны. Через некоторое время, перед строем партизан, о. Александр Романушко был награжден медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. Два его сына также были партизанами, потом перешли в РККА, домой вернулись с орденами.

Протоиерей Иван Иванович Рожанович , настоятель церкви села Сварцевичи, ныне Дубровицкого района Ровенской области, которому к началу войны было около 70 лет, использовал свой дом как место встреч подпольщиков с партизанскими разведчиками. Отец Иоанн стал ценным помощником партизан, выполнял сложные задания и поручения, был членом антифашистского комитета. С личным участием о. Иоанна предпринимались рискованные шаги «челночной дипломатии» между бургомистром г. Высоцка Тхоржевским, комендантом полиции полковником Фоминым и партизанским командованием. И эта смертельно опасная игра принесла свои плоды: были освобождены пятнадцать партизанских заложников села Велюни. Кроме того, на сторону партизан перешел вооруженный отряд казаков из гарнизона РОА г. Высоцка и полицейские части во главе с полковником Фоминым. В январе 1943 года возникла угроза уничтожения партизанского села Сварцевичи. Отец Иоанн встретился с полковником дивизии СС и убедил его в мощи и силе партизан, которой на самом деле не было. Немцы испугались и начали отступать.

Георгиевский кавалер Первой мировой войны, священник псковского села Хохловы Горки Порховского района Федор Андреевич Пузанов стал разведчиком советской партизанской бригады. Пользуясь относительной свободой передвижения, разрешенной ему оккупантами как священнику сельского прихода, отец Федор вел разведывательную работу, снабжал партизан хлебом и одеждой, сообщал данные о передвижениях немцев. Отец Федор спас 300 советских граждан от угона в Германию, уведя людей в известное только ему место. Он сотрудничал с партизанами 5й бригады, и её командир, герой СССР, Константин Карицкий, вручал медаль священнику на сохранившемся фото. В январе 1944 г. он, рискуя жизнью, предотвратил угон в немецкий плен односельчан, за что был награжден медалью «Партизану Отечественной войны II степени».

Многие служители РПЦ пострадали от немцев за сотрудничество с советскими партизанами. Они проявили особое мужество и заслужили славу и память поколений. К ним относятся:

Николай Иванович Пыжевич , настоятель церкви в Старом Селе Ракитовского района Ровенской области вместе с семьёй с первых дней войны помогал партизанам, в домах верных ему людей распределял тяжелораненых, которых впоследствии лечили всем миром. Занимался он и распространением листовок среди населения. В сентябре 1943 г. отряд карателей заживо сжёг в собственном доме отца Николая и его семью. Летом 1943 года пришли каратели, батюшка выскочил в окно и почти скрылся в лесу, но, оглянувшись, увидел, что дом его, где остались жена и 5 дочерей, заколачивают досками и обкладывают соломой. «Я здесь, - закричал он, - меня берите, Богом прошу, детушек невинных пожалейте…» Офицер ударом сапога сбил священника на землю и расстрелял в упор. Тело отца Николая бросили в уже пылающий дом. Через некоторое время за помощь партизанам было полностью уничтожено и Старое Село, а 500 его жителей заживо сожжены в церкви.

Священник Иоанн Лойко , настоятель церкви во имя Покрова Богоматери в селе Хворосно Логишинского района Пинской области, принародно благословил трёх своих сыновей идти в партизаны. В феврале 1943 года Хворосно было окружено карательными отрядами фашистов. Штабом партизанского командования было принято решение без боя оставить этот край и с большей частью населения выйти из окружения, но отец Иоанн остался с теми, кто не имел возможности отступать, чтобы помогать больным, калекам, беспомощным старикам. В ночь 15 февраля оставшиеся в селе слышали пулемётные очереди, одиночные выстрелы, разноцветные вспышки ракет. Никто не знал, что их ждёт. Богослужение началось около 6 часов утра. Через некоторое время послышались близкие выстрелы. Всем стало понятно, что немцы рядом. После утрени началась исповедь. А народ всё шёл и шёл. Отцу Иоанну передали, что фашисты приказывают всему населению деревни идти в церковь на молитву. Вскоре храм был переполнен, но оттуда никого не выпускали. Почувствовав недоброе, отец Иоанн в кратком слове призвал прихожан усердно молиться и всех благословил причаститься Святых Тайн. Во время народного пения «Верую» в храм ворвались вооружённые фашисты и стали силой выводить из церкви женщин. Пастырь обратился с просьбой к офицеру дать возможность окончить богослужение. В это время здоровенный фашист, выталкивающий с клироса молодых певчих, схватил батюшку за одеяние и бросил его на Царские врата. Они открылись, и священник упал перед Божьим престолом. Прихожане услышали, что двери храма забивают гвозди, а через окна увидели, как к погосту подвезли несколько саней, гружённых соломой. Во время горения церкви оттуда доносилось всенародное пение молитв. Песнопение оборвалось только тогда, когда рухнула прогоревшая кровля храма. В этот трагический день сгорели заживо 300 человек.

Заключение.

Сколько священнослужителей было на фронтах Великой Отечественной? Сколько погибло? Нет этих цифр. Никто в свое время не вел такого учета. В ходе исследования моя гипотеза о том, что церковь внесла свой вклад в победу, подтвердилась. Православная церковь объединилась со светской властью в борьбе с фашистами. Войну объявили священной, освободительной, и Церковь благословила эту войну.

Многие священники и монахи приняли непосредственное участие в войне. Они сражались на фонтах, перевязывали раненых прямо на поле боя и при этом не забывали молиться, многие из них получили боевые награды.

Православие - традиционная религия русского народа. Во время войны помощь православной церкви состояла из двух направлений - духовного и материального. На нужды фронта собирались немалые суммы. Православие помогало людям обрести относительное душевное успокоение, надежду на победу России и Советского Союза. В тылу многие молились за фронтовиков. На фронте часто верили в божественную силу икон и крестов (атрибутов религии).

Таким образом, Русская Православная Церковь не только спасла нашу страну от захвата её фашистами, но и определила дальнейшую её судьбу, смягчив гонения на православную веру и определив дальнейшее возрождение церковной жизни, без которой невозможны ни сохранение культурных ценностей, ни дальнейшее духовное развитие русского народа. Ведь именно православные традиции как основная часть русской культуры определяют то, кем мы являемся, нашу историю, прошлое и будущее. И, забывая эти традиции, мы теряем свою самобытность и уникальность, своё национальное «я». Возрождение духовной жизни позволило нашей родине не только выстоять в войне, но и развиваться дальше как суверенное, независимое государство со своими духовными идеями и богатой самобытной культурой.

Цель работы: показать значение подвига русского духовенства в годы Великой Отечественной войны. Задачи: проследить, какова была реакция русской православной церкви (далее - РПЦ) на начало военных действий; рассказать об участии духовенства в военных событиях.

22 июня 1941 года глава Православной Церкви в России патриарший местоблюститель Сергий обратился к пастырям и верующим с посланием: «Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь дарует нам победу»

Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий 30 декабря 1942 г. обратился к верующим и духовенству с призывом собрать средства на сооружение танковой колонны имени Димитрия Донского.

На истребителе с надписью на борту «Александр Невский» сражался известный лётчик-истребитель, Герой Советского Союза, Александр Дмитриевич Билюкин.

Покровский женский монастырь сразу после освобождения Киева в ноябре 1943 г. исключительно своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в качестве медсестер и санитарок настоятельницы обители.

Многие священнослужители не только словом, но и личным примером учили паству, как защищать Родину. Сотни священнослужителей были призваны в ряды действующей армии. На фронтах служили полковые священники.

Священник Георгий Писанко встретил войну в 45 лет, и, как нестроевой по мобилизации, был причислен к тыловым частям. Но тыл превратился в передовую…

Ярким примером выполнения патриотического долга можно считать жизнь священника В. Ф. Войно-Ясенецкого (1877-1961). Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий - хирург, доктор медицины.

Александр Федорович Романушко из Полесья, настоятель церкви села Мало-Плотницкое Логишинского района Пинской области, с 1942 по лето 1944 гг. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку.

Протоиерей Иван Иванович Рожанович, настоятель церкви села Сварцевичи, ныне Дубровицкого района Ровенской области, которому к началу войны было около 70 лет, стал ценным помощником партизан, выполнял сложные задания и поручения, был членом антифашистского комитета.

Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады, Герой Советского Союза Карицкий К.Д. прикрепляет медаль «Партизану Отечественной войны II степени» священнику церкви Порховского района Пузанову Ф.А

Священник Иоанн Лойко, настоятель церкви во имя Покрова Богоматери в селе Хворосно Логишинского района Пинской области, принародно благословил трёх своих сыновей идти в партизаны.

Православные традиции, как основная часть русской культуры, определяют то, кем мы являемся, нашу историю, прошлое и будущее. И, забывая эти традиции, мы теряем свою самобытность и уникальность, своё национальное «я».

Спасибо за внимание!

Сегодня мало кто знает о священниках, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Никто точно не скажет, сколько их было, шедших в бой без рясы и крестов, в солдатской шинели, с винтовкой в руке и молитвой на устах. Статистики никто не вел. Но батюшки не просто сражались, защищая свою веру и Отечество, а еще и получали награды – почти сорок священнослужителей были награждены медалями «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы», более пятидесяти – «За доблестный труд во время войны», несколько десятков – медалью «Партизану Великой Отечественной войны». А скольких еще награды обходили стороной?

Протоиерей Борис Бартов

Призван в армию с третьего курса Машиностроительного техникума в 1942. Прошел Северо-Западный, Украинский, Белорусский фронт техником. Он служил на военных аэродромах, готовил штурмовики к боевым вылетам и…молился. «Был такой курьезный случай в Белоруссии, под Минском. Я стоял часовым на посту у штаба. Сдал пост и пошел на аэродром за 12 километров, а на пути храм. Ну как не зайти? Захожу, батюшка посмотрел на меня и остановил чтение в раз. Певчие тоже замолчали. А ведь я прямо с боевого поста, с карабином. Они и подумали, что я батюшку арестовывать пришел…».

После окончания войны Борис Бартов еще пять лет служил в армии. Награжден орденом Отечественной войны II степени, десятью медалями. В 1950 году Борис Степанович был рукоположен в сан диакона. ныне — почетный настоятель Спасо-Преображенского храма города Кунгура.

Протоиерей Борис Бартов

Архимандрит Кирилл (Павлов)

После освобождения Сталинграда нашу часть оставили нести караульную службу в городе. Здесь не было ни одного целого дома. Был апрель, уже пригревало солнце. Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение!..

Собрал я все листочки вместе — книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда стал читать Евангелие, у меня просто глаза прозрели на все окружающее, на все события. Такой мне бальзам на душу оно давало.

Я шел с Евангелием и не боялся. Никогда. Такое было воодушевление! Просто Господь был со мною рядом, и я ничего не боялся. Дошел до Австрии. Господь помогал и утешал. А после войны привел меня в семинарию.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

Протоиерей Алексий Осипов

Родился в Саратовской губернии, в 1942 заканчивает среднюю школу. Направлен в дивизион тяжелых минометов Резерва Ставки Верховного Главнокомандующего. Этот дивизион был придан 57 армии, отражающей немецкое наступление южнее Сталинграда. С началом нашего контрнаступления корректировщику огня рядовому Осипову пришлось пройти с тяжелыми боями через Калмыцкие степи к Ростову-на-Дону. Здесь 3 февраля 1943 года в одном бою Алексей Павлович получил два ранения. Сначала осколочное в предплечье и в грудь, но поля боя не покинул, а вечером ему раздробило ступню.

Ступню и часть голени сохранить не удалось, они были ампутированы. После лечения молодой солдат-инвалид, награжденный медалями: «За отвагу» и «За оборону Сталинграда» вернулся в родные места на Волгу. В 1945 году, за очень короткий срок он окончил Сталинградский учительский институт с отличием и сдал экстерном экзамены за курс Воронежского педагогического института. Был исключен за то, что читал на клиросе.
Заканчивает Одесскую Духовную семинарию, Московскую Духовную академию. Направлен в Новосибирскую епархию, в октябре 1952 года Алексий Осипов был рукоположен митрополитом Варфоломеем во диакона и во священника.

Протоиерей Глеб Каледа

В начале Великой Отечественной войны был призван в армию. С декабря 1941 года и до конца войны он находился в действующих частях и в качестве радиста в дивизиона гвардейских минометов «катюш» участвовал в битвах под Волховом, Сталинградом, Курском, в Белоруссии и под Кенигсбергом. Был награжден орденами Красного Знамени и Отечественной Войны.

В 1945 г. поступил в Московский геологоразведочный институт и окончил его в 1951 г. с отличием; в 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1981 г. — докторскую в области геолого-минералогических наук. Список его научных публикаций включает свыше 170 названий.

Протоиерей Глеб Каледа

С 1972 года тайный священник. В 1990 году выходит на открытое служение. Служил в храме Илии Обыденного, затем — во вновь открывшихся храмах Высоко-Петровского монастыря; был духовником общины трапезного монастырского храма во имя преп. Сергия Радонежского. Заведовал сектором в Отделе религиозного образования и катехизации; был одним из основателей Катехизаторских курсов, преобразованных затем в Свято-Тихоновский Православный богословский институт.

Архимандрит Нифонт (в миру Николай Глазов)

Получал педагогическое образование, преподавал в школе. В 1939 году призван служить в Забайкалье. Когда началась Великая Отечественная война Николай Глазов первоначально продолжал нести службу в Забайкалье, а затем был направлен на учебу в одно из военных училищ.

После окончания училища артиллерист-зенитчик лейтенант Глазов начал воевать на Курской дуге. Вскоре он был назначен командиром зенитной батареи. Последний бой старшему лейтенанту Глазову пришлось вести в Венгрии у озера Балатон в марте 1945 года. Николай Дмитриевич был ранен. Старшему лейтенанту Глазову перебило коленные суставы. Ему пришлось пережить несколько операций сначала в полевом, а затем в эвакогоспитале в грузинском городе Боржоми. Старания хирургов не смогли спасти ему ног, коленные чашечки пришлось удалить, и на все жизнь он остался инвалидом. В конце 1945 года в Кемерово вернулся еще очень молодой старший лейтенант, на кителе которого были ордена Отечественной войны, Красной Звезды, медали: «За отвагу», «Зэ взятие Будапешта», «За победу над Германией». Он стал псаломщиком в Знаменской церкви Кемерова.

В 1947 году Николай Дмитриевич Глазов приехал в Киево-Печерскую Лавру и стал ее послушником. 13 апреля 1949 года он был пострижен в монашество с именем Нифонт, в честь святителя Нифонта Печерского и Новгородского. Вскоре после пострига он был рукоположен сначала во иеродиакона, а затем в иеромонаха.

После окончания Московской духовной академии направлен в Новосибирскую епархию.

(1924-2001 гг.) — один из видных церковных деятелей 20-го столетия. Он прошел войну и получил контузию, с которой прожил всю последующую жизнь. Он занимал кафедры в разных регионах Советского Союза: Мукачевскую, Омскую, Ростовскую, Владимирскую, Калужскую, и, наконец, горьковскую (Нижегородскую), на которой и закончил свой земной путь.

Измученный, худой, с кровоточащими ногами Николай Кутепов вернулся с войны живой, и вся семья благодарила за это чудо Бога. Самому Николаю не было еще и девятнадцати, а он уже потерял отца и стал инвалидом на всю жизнь, но самое главное – он был жив и этот дар он принял как дар Божий, понимая, что жив только благодаря Господу и неустанной молитве его родных и близких.

Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады, Герой Советского Союза К.Д. Карицкий прикрепляет медаль «Партизану Отечественной войны II степени» священнику церкви псковского села Хохловы Горки Порховского района Федору Пузанову

Священник Федор Пузанов

Участник двух мировых войн, награжденный тремя Георгиевскими крестами, Георгиевской медалью 2-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны» 2-й степени.

Принял священный сан в 1926 году. В 1929 был посажен в тюрьму, затем служил в сельском храме. Во время войны собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии.

Будучи священником на оккупированной территории активно помогал партизанскому движению. Был связным, снабжал партизан продуктами. В тылу у немцев организовал уникальный сбор средств на нужды Красной армии. Спас от угона в Германию 300 односельчан.

«Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, — писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. — Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем, в чем только нуждались партизаны, обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени «Партизан Отечественной войны».

С 1948 года и до смерти настоятель Успенского храма в селе Молочкове Солецкого района Новгородской области.

Протоиерей Николай Колосов

Сын священника, за это был исключен из школы. Воевал в Тульской области, в 1943 году воевал на линии Болохово-Мценск — Повсюду тела убитых и раненых. В воздухе — сплошной стон. Стонут люди, стонут лошади. Я подумал тогда: «А еще говорят, что ада нет. Вот он, ад». Стояли на реке Сож в Смоленской области. В августе 1944 года ранен под Белостоком. После войны поступил в семинарию.

Накануне Петрова дня 1948 года рукоположен во священный сан. Прошел через хрущевские гонения.

Будущий наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Алипий (Воронов) , прошедший от Москвы до Берлина и награжденный орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги», вспоминал: «Война была настолько страшной, что я дал слово Богу, что если в этой страшной битве выживу, то обязательно уйду в монастырь». Посвятить свою жизнь Богу решил и кавалер орденов Славы трех степеней Борис Крамаренко, после войны став диаконом в храме под Киевом. А бывший пулеметчик Коноплев, награжденный медалью «За боевые заслуги», стал впоследствии митрополитом Калининским и Кашинским Алексием.

Протоиерей Александр Романушко с товарищами-партизанами из Пинской области

Протоиерей Александр Романушко

В начале войны добровольцем вступил в ряды Красной Армии и стал гвардии старшиной. Дошел до Праги, был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». После демобилизации снова вернулся к служению в священном сане и был назначен первым руководителем Русской Духовной Миссии в Иерусалиме после ее открытия в 1948 году.

Многие священнослужители уходили на фронт, отбыв срок в лагерях и ссылках. Вернувшись из заключения, будущий Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков) дослужился на войне до звания майора. Многие, избежав смерти на фронте, становились священниками после победы.

Архиепископ Михей (в миру Александр Александрович Хархаров)

Родился в Петрограде в семье верующего рабочего. Принимал участие в Великой Отечественной войне, имел воинские награды. В 1939 году переехал в Ташкент, где в 1940 году по благословению своего духовного отца архимандрита Гурия (Егорова) поступил в медицинский институт.

В 1942-1946 служил радиотелеграфистом в Красной армии. Участвовал в снятии блокады Ленинграда, воевал в Эстонии, Чехословакии, дошёл до Берлина. За боевые заслуги был награждён медалями.

С мая 1946 года — послушник Троице-Сергевой Лавры и один из первых пострижеников Лавры после её открытия. В июне 1951 года окончил Московскую Духовную семинарию. 17 декабря 1993 года архимандрит Михей (Хархаров) хиротонисан во епископа Ярославского и Ростовского в Феодоровском кафедральном соборе города Ярославля. В1995 году возведен в сан архиепископа.

Архиепископ Михей (в миру Александр Александрович Хархаров)

Ушла на фронт с третьего курса МАИ, была направлена в разведку. Принимала участие в обороне Москвы, вынесла раненого из-под обстрела. Была направлена в штаб К. Рокоссовского. Принимала участие в боях на Курской дуге и под Сталинградом. В Сталинграде вела переговоры с фашистами, призывая их сдаться. Дошла до Берлина. После войны закончила МАИ, работала в конструкторском бюро С.П. Королева. Чтобы принять самое активное участие в восстановлении Пюхтицкого подворья в Москве ушла на пенсию, в 2000 году приняла монашеский постриг с именем Адриана.

На войне

В 1942 году ушел на фронт добровольцем. Был подо Ржевом. На Курской дуге работал связистом. Однажды под бомбардировкой восстанавливал разорванную связь. Получил медаль «За отвагу». Был ранен и демобилизован.

После войны

Закончил Московскую Духовную семинарию в 1950 году, рукоположен во священник. Был настоятелем многих храмов, добивался, чтобы храмы не закрывали. В последние годы жизни был настоятелем Спасского храма села Большой Свинорье, Наро-Фоминского района Московской области.

Великая Отечественная война застала о. Ариана на территории современной Польши. Работал на железной дороге помощником машиниста. В войну передавал партизанам сведения о продвижении поездов с немецкими солдатами и бронетехникой, а также поездов с советскими военнопленными и угоняемыми на работу в Германию мирными жителями. Когда в списках отправляемых в Германию оказался сам Ариан Пневский, партизаны забрали его в отряд. Этот отряд входил в соединение под командованием легендарного партизанского генерала Сидора Артемьевича Ковпака.

Молодому партизану Ариану Пневскому довелось участвовать в рейдах по фашистским тылам и диверсиях, надолго сковывающих действия армии противника. После первого ранения семье отца Ариана по ошибке была отправлена «похоронка». Выписавшись из госпиталя, отец Ариан был направлен в танковые войска. Во время боя, в результате прямого попадания в танк вражеского снаряда сдетонировал боекомплект. Как правило, в таких случаях никто из членов экипажа в живых не остается, и родственники получили уже вторую похоронку. Но, к счастью, опять преждевременную. Вернуться домой отец Ариан смог уже после войны, лишь в конце 45-го года.

В 1945 году он поступил в Одесскую Духовную семинарию, которую в 1949 году с отличием окончил. Основной период пастырского служения отца Ариана пришелся на годы хрущевских гонений на Церковь. Об этом страшном времени издевательств над Православием о.Ариан всегда говорит: «Не дай вам Бог пережить что-то подобное».

В 17 лет, в 1943 году, Александр Смолкин ушел на фронт, воевал на 1-м Прибалтийском фронте. В начале 1944 года Александр Смолкин получил тяжелое ранение, был направлен в госпиталь в Горький, где пробыл несколько месяцев. После выздоровления Александр вернулся в строй и продолжал воевать. Войну он закончил в Германии. Старший сержант Александр Смолкин был награжден медалями «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией», польской медалью.

После войны Александр Смолкин еще несколько лет служил в армии и демобилизовался в 1951 году. И уже на следующий год он поет на клиросе, а затем становится псаломщиком в Вознесенском кафедральном соборе города Новосибирска, через год его рукополагают в диаконы, через три — во священники.

В 1941 году учился в ремесленном училище на автозаводе имени Молотова в Горьком, попал под первую бомбежку. В армию призван в 1943 г. Служил в пехоте, охранял склады с боеприпасами. При росте 149 см весил 36 кг. После войны отец Сергий закончил духовные семинарию и Академию, в 1952 году принял священство. Настоятель храма святых Флора и Лавра в селе Флоровское Ярославской области.

После школы был призван на фронт и направлен в Ленинград. Пережил блокаду. «Вы даже представить себе не можете, что такое блокада. Это такое состояние, когда есть все условия для смерти, но никаких — для жизни. Никаких — кроме веры в Бога. Нам приходилось копать траншеи для пушек и блиндажи в пять накатов из брёвен и камней. А питались при этом травой. Запасали её на зиму».

Защищал «Дорогу жизни» обеспечивающую связь блокадного Ленинграда с внешним миром, в 1944 получил пулевые и осколочные ранения. После войны Валентин Яковлевич вернулся в Томскую область. В 1960-е годы Валентин Бирюков пел на клиросе. Один из старейших священников Новосибирской епархии.

В 1943 году, имея бронь на Московском авиационном заводе, Николай Попович ушел добровольцем на фронт. Окончив сержантскую школу, стал командиром пулеметного расчета «Максим». В 1944 году после тяжелой битвы на реке Неман и отражения немецкой контратаки был награжден орденом Красной Звезды. Пройдя с боями Белоруссию, Литву и Польшу, был тяжело ранен осколком в голову на подступах к Восточной Пруссии, направлен на излечение в госпиталь в г. Чкалов и впоследствии демобилизован. После войны получил два высших образования — юридическое и экономическое. Работал в Госплане Российской Федерации, занимал ответственные посты в системе Госкомитета по труду и заработной плате при Совете Министров СССР.

Узнав о вводе советских войск в Чехословакию — к тому времени он был уже верующим, — решительно положил свой партбилет на стол перед онемевшим секретарем райкома партии и, по благословению духовника, ушел в церковные сторожа.

Родился в Сталинградской области, Кумылженский район, хутор Ярской, в семье крестьянина. Рукоположен во диакона в 1925 году.

В начале Отечественной войны был мобилизован на оборонные работы. В 1942 году попал во вражеский плен. Из плена совершил побег в город Варнау, где обратился к Митрополиту Дионисию, который направил меня во Францию в войсковую часть диаконом в распоряжение архимандрита отца Владимира Финковского, где я служил в разных местах; в 1945 году (в День Трех святителей) был возведен в сан протодиакона Епископом Василием Венским.

По окончании войны вместе со многими был репатриирован в Россию, выслан в город Прокопьевск Кемеровской области. В первые годы моего пребывания там я был лишен права выезда, поэтому нигде не мог служить в приходе». Лишь в 1956 году отец Маркиан стал протодиаконом храма в Прокопьевске. О годах своей ссылки он не без юмора говорил так: «Десять лет находился на «сибирских курсах»». В начале семидесятых по возрасту вышел за штат, и в конце своей жизни жил у дочери в городе Калач Волгоградской области.

Насельник Саввино-Сторожевского монастыря

До ухода на фронт учился во 2-м Московском пулеметном училище. Призван на фронт, сражался на Курской дуге в пехоте: был автоматчиком. На Курской дуге был ранен, после ранения направлен в сталинградскую школу по подготовке младших командиров, окончил ее успешно, остался преподавать, затем направлен в Киевское танковое училище. Работал в НИИХИММАШ (Научно-исследовательский институт химического машиностроения) старшим инженером-конструктором. Ушел на пенсию в 1974 году. В 2001 году принял монашеский постриг.

Родилась в Ставрополе. Прошла Великую Отечественную войну медсестрой, вынесла множество раненых бойцов с поля боя. «Я читала молитву, и страх как-то током в землю уходит. И слышно, как сердце бьется. И не боишься уже». Укрывала раненых солдат от фашистов.

Одна из первых монахинь Хабаровска.

Родился Роман Косовский в селе Пустоха на Виннитчине в крепкой крестьянской семье. В 37-м отца расстреляли. Все хозяйство отобрали. Мама умерла с голоду — все, что удавалось раздобыть, отдавала четверым детям. После смерти матери их распределили по детдомам. 15-летнего Романа отправили в Луганск. Уже в 16 он пошел на шахту. А в 17 — в 41-м — на войну. Победа застала его в Праге.

Цветовод-озеленитель Раифского монастыря. От Москвы до Берлина прошла она, сражаясь за родную землю. Участвовала во взятии Кенигсберга (Калининград).

Существует множество воспоминаний о молебне русских священников у стен Кенигсберга во время его штурма в апреле 1945 года. Видела его и матушка София(Екатерина Михайловна Ошарина), ныне цветовод-озеленитель Раифского монастыря. От Москвы до Берлина прошла она, сражаясь за родную землю.

… Помню Кенигсберг. Мы относились ко 2-му Белорусскому фронту, которым командовал маршал Константин Константинович Рокоссовский. Но наше подразделение — 13-й РАБ (район авиационного базирования) — находилось вместе с войсками Прибалтийского фронта, недалеко от места боев за Кенигсберг.

Очень трудно он давался. Мощные укрепления, связанные подземкой, большие силы немцев, каждый дом — крепость. Сколько наших солдат погибло!…

Взяли Кенигсберг с Божией помощью. Я сама видела, хотя наблюдала с некоторого отдаления. Собрались монахи, батюшки, человек сто или больше. Встали в облачениях с хоругвями и иконами. Вынесли икону Казанской Божией Матери… А вокруг бой идет, солдаты посмеиваются: «Ну, батюшки пошли, теперь дело будет!»

И только монахи запели — стихло все. Стрельбу как отрезало.

Наши опомнились, за какие-то четверть часа прорвались… Когда у пленного немца спросили, почему они бросили стрелять, он ответил: «Оружие отказало».

Один знакомый офицер сказал мне тогда, что до молебна перед войсками священники молились и постились неделю».

И много ещё их — неизвестных нам, но ведомых Богу.

Уже в первый день войны, 22 июня 1941 года местоблюститель патриаршего престола, митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился к верующим с посланием, в котором призвал народ на защиту Отечества.

«Православная наша Церковь, – говорилось в послании, – всегда разделяла судьбу народа. Не оставит она народа своего и теперь. Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь дарует нам Победу».

Подготовлено их открытых источников

Священники на войне

Однако на Бога надейся, а сам не плошай. Эта пословица стала в годы войны лозунгом для всех верующих. Под красные знамена советской армии встали и простые люди, и священнослужители.

«На морских кораблях иногда подается зычная команда: “Все наверх!” Это значит – кораблю угрожает морская стихия, управление кораблем требует совместной работы всех, кто находится на нем. И вот по этой команде все выбегают на верхнюю палубу, каждый к своему месту, и там спешат делать, что от каждого требуется, пока не пройдет жгучий момент и корабль будет по-прежнему спокойно и уверенно продолжать свое плавание. Нечто подобное, только в неизмеримо большей степени, переживаем и мы сейчас. Мрачная и дикая стихия угрожает стране. Родина наша в опасности, и она созывает нас: все в ряды, все на защиту родной земли, ее исторических святынь, ее независимости от чужестранного порабощения».

Эти слова произнес 26 июня 1941 года патриарший местоблюститель митрополит Сергий на молебне о победе русского воинства в кафедральном Богоявленском соборе в Москве. Его молитва была обращена к Богу, а призыв – ко всем верующим и неверующим.

К этому призыву прислушались. В Красной армии, как известно, не было полковых священников, но были священнослужители, надевшие гимнастерку и взявшие в руки оружие. Были священники, служившие в храмах на оккупированных территориях, но получившие славное звание «партизанских попов»...

Воспоминания многих из них дошли до нас, и сегодня мы имеем возможность узнать, кто это такой – священник на войне.

Рассказывает отец Борис Васильев:

«У меня отец был священником, дед и прадед были священниками. Четыре класса окончил сельской школы. Пошел служить псаломщиком... В 1938 году был рукоположен в сан диакона... Перед самой войной служил диаконом в Костромском кафедральном соборе. Оттуда меня и взяли в армию. Призвали, когда началась Великая Отечественная война. Увезли сразу на окопы. Подходит ко мне офицер, видит, я человек грамотный, спрашивает: “Вы где учились?” – “Я окончил четыре класса”. – “Не может быть! А дальше?” – “Я – диакон”. – „Всё ясно Вы служили у священноначалия. Принимайте все бригады под ваше руководство“. Два дня я руководил всеми бригадами. Потом приезжает генерал. Просит показать диакона. Он подводит ко мне. Генерал Шеволгин спрашивает: “Вы согласны ехать в офицерское училище?” Я: “Согласен”. Меня отправили в училище в Великий Устюг Там я проучился шесть месяцев Всем присвоили знание младшего лейтенанта. Мне присвоили звание лейтенанта, потому что я очень хорошо знал всё, наизусть. Окончив училище, я сразу попал под Сталинград, командиром взвода разведчиков..

Немцы шли в бой – у них у всех было написано по-немецки “С нами Бог”. Немцы давили танками женщин, стариков, детей. На гусеницах были волосы, кровь, мясо. Но мы-то шли со знаменем – там была красная звезда. Но была еще иконка в кармане и крест. У меня до сих пор хранится “Святитель Николай”, пробитый пулей...»

Вспоминает протоирей Борис Пономарев

«На второй день войны я был призван на защиту нашей Родины. Причастился в Николо-Кузнецком храме и на другой день был направлен на Ленинградский фронт. У меня не было родителей, меня благословила старушка 92 лет, дальняя родственница, и сказала: “Ты будешь жив, люби и защищай Родину”. <...>

Меня спрашивают: какое ваше самое сильное впечатление от войны?

В самое тяжелое время блокады Ленинграда недалеко от входа (на кладбище) мы увидели девочку лет тринадцати, склонившуюся и стоявшую на одном колено. На ней была шапка-ушанка, и вся она была немного занесена снегом, а сзади на санках был труп женщины, умершей от голода, – видимо, мать девочки, которую она не успела похоронить (и замерзла сама). Эта страшная картина потрясла меня на всю жизнь. <...>

В 1942 году в Ленинграде (после госпиталя) у меня была возможность побывать в Никольском соборе. В храме в это время читали часы и находились истощенные голодом люди. Я спросил: “Когда совершает богослужение митрополит Алексий?” Мне ответили, что владыка находится в алтаре.

Митрополит Алексий очень милостиво благословил меня и спросил: “Вы, наверное, прислуживали в храме?”

Я сказал, что да, и сказал, где. Владыка заметил, что хорошо помнит служившего там владыку и его мать. Я дерзнул предложить митрополиту Алексию свою порцию хлеба, а он ответил: “И вам также трудно переносить блокаду и голод. Если можете, передайте матушке-алтарнице...” <...>

После снятия блокады у меня бывали увольнительные, и в будничные дни мне доводилось читать в Никольском соборе часы. В первый день Пасхи верующие приносили освящать маленькие кусочки хлеба вместо куличей...»

На оккупированных территориях священнослужители являлись подчас единственным связующим звеном между местным населением и партизанами. Они укрывали красноармейцев и сами вступали в партизанские ряды.

Вот только несколько историй из этого ряда...

В первый же месяц войны через подпольную группу партизанского отряда было передано из Москвы послание патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия, которое отец Василий Копычко, настоятель Одрижинской Успенской церкви Ивановского района на Пинщине, прочитал своим прихожанам. С начала войны до ее победного завершения отец Василий не ослабевал в духовном укреплении веривших ему людей, совершая богослужения ночью, без освещения, чтобы не быть замеченным. Кроме того, отважный пастырь знакомил прихожан со сводками Информбюро, рассказывал о положении на фронтах, призывал противостоять захватчикам, читал послания священноначалия Церкви к тем, кто оказался в оккупации.

Однажды в сопровождении партизан он приехал к ним в лагерь, обстоятельно ознакомился с жизнью народных мстителей и с того момента сам стал партизанским связным. Отец Василий собирал продукты для раненых партизан, присылал и оружие. В начале 1943 года немцам удалось раскрыть его связь с партизанами. Церковь и дом настоятеля немцы сожгли. Отцу Василию пришлось скрываться. За свою патриотическую деятельность священнослужитель был награжден медалями «Партизану Великой Отечественной войны», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Протоиерей Александр Романушко участвовал в боевых операциях, ходил в разведку, был в полном смысле слова партизанским священником. Однажды он пошел на такой смелый шаг. Летом 1943 года родственники убитого партизанами полицая попросили отца Александра отпеть покойника. На кладбище пришло много народа, была выставлена и полицейская вооруженная охрана, Все приготовились слушать отпевание. Отец Александр, надев на себя епитрахиль и ризу, отошел в сторону и глубоко задумался. А потом совершенно неожиданно начал: «Братья и сестры! Я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и “Со святыми упокой” заслужил своей жизнью во гробе предлежащий. Он – изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо “Вечной памяти” произнесем же “Анафема”».

Люди стояли, как громом пораженные. А отец Александр, подойдя к полицаям, продолжал: «К вам, заблудшим, моя последняя просьба: искупите перед Богом и людьми свою вину и обратите свое оружие против тех, кто уничтожает наш народ, кто в могилы закапывает живых людей, а в Божиих храмах заживо сжигает верующих и священников».

Отец Георгий Писанко встретил войну в сорокапятилетнем возрасте – как нестроевой, – по мобилизации был причислен к тыловым частям. Но кто в первые месяцы войны мог дать гарантию, что тыл вдруг не станет передовой? Так и случилось с полком, в котором служил рядовой Писанко. Окопы, которые воины готовили для отходивших подразделений, пришлось занять им самим и выдержать неравный бой. Оглушенный разрывом снаряда, отец Георгий попал в плен. Выждав благоприятный момент, бежал, но безуспешно. После пыток и издевательств оказался в рабочей команде, на рытье окопов, откуда вновь совершил побег...

Священники продемонстрировали мужество, достойное подражания. Поэтому нет ничего удивительного, что в октябре 1943 года впервые в истории Советского Союза 12 священнослужителям были вручены высокие правительственные награды. В том же году в стране было восстановлено патриаршество. А во время Парада Победы 1945 года на Красной площади на гостевых трибунах Мавзолея стояли иерархи Русской Православной Церкви.

Я, как вы давно знаете, атеист. Но даже мне очевидно, что в период тяжелых испытаний, когда вся страна сражается с врагом до полного его уничтожения, случаются самые настоящие чудеса. Просто воля народа, объединенного в горячем стремлении победить, может изменить ход истории. И в конечном итоге не так важно, во что верует солдат, совершающий чудеса. Главное – чья вера крепче...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Разгром Русской Православной Церкви к началу Великой Отечественной войны был практически завершён. Большая часть из сорока восьми тысяч приходских храмов и двадцати пяти тысяч часовен, действовавших в 1917 году, были закрыты, а многие и уничтожены. До присоединения западных областей Украины и Белоруссии, во всем СССР осталось 100 действующих храмов РПЦ. В двадцати пяти областях РСФСР не было ни одного действующего храма. Из ста пятидесяти епископов действующих осталось только четверо. Только в ходе репрессий 1936-1937 годов было уничтожено пятьдесят тысяч священнослужителей. Но разрушить построенное из камня здание оказалось намного легче чем то, что построено в душе.

В ходе всесоюзной переписи населения 1937 года две трети сельского и одна треть городского населения заявили о своей вере в Бога. Несмотря на все обиды и поругания, вопрос о том, с кем быть в годы тяжелых испытаний России, для православного духовенства не стоял. Уже в первый день войны митрополит Сергий, исполнявший обязанности патриарха, обратился к пастве со словами: «Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз, он развеет в прах фашистскую вражескую силу...».

Во всех храмах постоянно служились молебны за победу СССР. Священники продолжали исполнять свой пастырский долг. Шестого ноября 1941 года отец Александр (Вишняков) в оккупированном фашистами Киеве произнес проповедь, в которой, в частности сказал: «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину... Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ». После этого он зачитал послание патриарха, призывающее всех православных к священной войне. Естественно, немцы его не простили, в тот же день отец Александр был уничтожен в Бабьем Яру. В отличие от остальных советских граждан, которых расстреливали, священнослужителя прикрутили обнаженного колючей проволокой к кресту и сожгли.
Православные священники, в том числе действующие, отстраненные от служения и будущие служители Церкви активно боролись с врагом там, где Бог поставил их – на передовой, в советском и немецком тылу.

Священник Федор Пузанов защищал родину еще в первую мировую войну. Тогда он был награжден тремя Георгиевскими крестами и Георгиевской медалью второй степени. В сан отца Федора рукоположили в 1926 году, а в 1929 году он уже был осужден. Позже был священником в сельском храме. В 1942 году вступил в связь с партизанами и оказывал им всю возможную помощь. Только в двух оккупированных селах, Бородичи и Заполье он собрал и через партизан передал в осажденный Ленинград полмиллиона рублей на строительство танковой колонны для Красной Армии. Советское правительство прибавило к военным наградам Федора Пузанова медаль «Партизану Великой Отечественной войны» второй степени.

Валентин Феликсович Войно–Ясенецкий - профессор медицины, хирург, был известен среди православных как Архиепископ Лука, в начале войны он третий раз находился в ссылке (всего он отбыл в ссылке 11 лет). Валентин Феликсович отправил телеграмму Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий… являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».
В октябре 1941 года Войно–Ясенецкий был назначен главным хирургом эвакогоспиталя и консультантом всех госпиталей Красноярского края. Шестидесятитрехлетний профессор в день проводил три–четыре сложнейших операции. По утрам он молился в лесу, ведь в Красноярске не было ни одной действующей церкви.

В декабре 1942 года, без отрыва от хирургической деятельности, был назначен Архиепископом Красноярским и добился открытия одной маленькой церкви в пригороде. В 1946 году Архиепископ Лука был награжден Сталинской премией. Жизнь и служение Войно-Ясеневский окончил 11 июня 1961 года, будучи Архиепископом Симферопольским и Крымским. В 1995 году причислен к лику святых Украинской православной церковью, в 2000 году канонизирован РПЦ. И только в том же году официально реабилитирован.

Двадцатилетний Глеб Каледа был призван в Красную Армию в самом начале войны. Служил радистом в дивизионе «Катюш». Награжден орденами «Красного Знамени» и «Великой Отечественной войны». В 1945 году поступил в Московский геологоразведочный институт. С 1954 года кандидат, а с 1981 года доктор наук, профессор. Имеет более 170 научных трудов. С 1972 года являлся тайным священником. К открытому служению преступил в 1990 году. Протоирей.
Александр Федорович Романушко – протоирей, настоятель сельского храма, был партизаном с 1942 года. Принимал участие в различных, в том числе боевых операциях, награжден медалью. В 1943 году, находясь на похоронах убитого полицая, во время проповеди предал его за измену и убийства мирных жителей анафеме. Прямо с похорон группа полицаев ушла в партизаны.
Список иерархов, а также простых священников и монахов Русской Православной Церкви, совершивших духовные, воинские и трудовые подвиги в годы Великой Отечественной войны, можно продолжать долго. Более того, до конца он не составлен и, наверное, полным не будет никогда. Важно то, что православная церковь, во все времена была со своим народом, и продолжает служить Богу и ему поныне.

Батюшки были рядом с воинами всегда: на войне, как нигде, нужно духовно поддерживать и, к сожалению, нередко отпевать. Но официальной датой рождения православного военного духовенства считают 30 марта 1716 года, когда Петр I утвердил Воинский устав.

За столетие Советов о многом позабыли, и сегодня трехсотлетие православного военного духовенства проходит незамеченным. «Комсомолка» решила напомнить лишь о некоторых подвигах батюшек, оказавшихся на передовой.

С ХРИСТОМ – В АТАКУ

Отец Василий (по разным данным, Васильковский или Василевский ) стал первым в истории православным священником, награжденным орденом Святого Георгия. Георгиевский крест четвертой степени батюшка 24-ой пехотной дивизии 19-го егерского полка получил за отвагу в Отечественной войне 1812 года.

В полк, который прошел Бородино , отец Василий попал за два года до наступления Наполеона. О священнике отзывались как о порядочном, рассудительном и образованном человеке: он прекрасно знал математику, географию, историю, владел латынью, греческим, немецким, французским.

Всю Отечественную войну батюшка был на передовой, воодушевляя солдат. В сражении под Витебском поддерживал идущих в атаку, исповедовал тяжело раненных. Когда рядом упало пушечное ядро, ему ранило левую щеку. Но Василевский не отступил, пока его не контузило: пулевой выстрел пришелся в нагрудный крест.

"Cражение за Малоярославец" (фрагмент картины - отец Василий Василевский). Художник: Александр Аверьянов

Подвиг, отмеченный Святым Георгием, батюшка совершил в битве под Малоярославцем : когда все офицеры были мертвы, он вывел полк из окружения.

– В этом бою он все время находился с крестом в руке впереди полка, наставлениями и примером мужества поощрял воинов крепко стоять за Веру, Царя и Отечество, – писал генерал Николай Дохтуров Кутузову . – Причем сам был ранен в голову.

О награждении батюшки-героя перед Александром I ходатайствовал сам Кутузов.

Дома Василевского, рано овдовевшего, ждал маленький сын. Но вернуться священнику было не суждено: в 1813-ом во Франции отец Василий умер от боевых ран.

Стефан Щербаковский , священник 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, отличился в Русско-японской войне. В первом крупном сражении на суше, под Тюренченом , он, с пением «Христос воскресе», повел в атаку роту, потерявшую командира. В этом бою отец Стефан был дважды ранен.

Георгиевский крест 29-летний священник получил из рук командующего Русской армией генерала Алексея Куропаткина . До конца войны Щербаковского награждали еще трижды. А во времена Первой мировой его дважды представили к орденам.

После революции отец Стефан отправился на родину, в Одессу . В 1918-ом его арестовали, осудили и расстреляли.

Трофим Куцынский большую часть жизни провел в боях. Прошел Русско-турецкую войну 1787-1791 годов. За участие в штурме Измаила отца Трофима наградили бриллиантовым крестом на георгиевской ленте.

При взятии крепости войсками Суворова командир Полоцкого полка был убит. Бойцы растерялись, стали отступать. Тогда отец Трофим поднял крест.

– Стойте! – крикнул он дрогнувшим солдатам, указывая на Христа. – Вот ваш Командир!

И, подбадривая вояк, первым стал карабкаться по лестнице на стену крепости. Крест был пробит двумя пулями, сам отец Трофим получил ранение в левую ногу и контузию. Но Измаил пал.

НА ПЕРЕДОВОЙ С КРЕСТОМ В РУКЕ

Отец Домиан Борщ , священник Азовского пехотного полка, прошел Крымскую войну. Участвовал батюшка и в осаде Севастополя .

Во время осады отец Домиан под пулями неприятеля вытаскивал с поля боя раненых. Но бинты быстро закончились. Тогда священник принялся рвать свою рубаху, рясу, лишь бы не дать воинам истечь кровью.

В боях отец Домиан был дважды ранен и контужен, но дожил до глубокой старости. За самоотверженность батюшку наградили множеством наград, в том числе Георгиевским крестом.

Своими руками духовники отражали натиск неприятеля нечасто. Один из батюшек, которому пришлось и повоевать, – отец Гавриил Судковский . Он стал участников Крымской войны.

Осенью 1854-го англо-французский флот напал на Очаков . Крепость обстреливали три часа подряд. Все это время отец Гавриил не только поддерживал и благословлял каждого, но и сам заряжал орудия ядрами. За это его наградили золотым крестом на георгиевской ленте.

Позже отец Гавриил прославился как усердный молитвенник и постник.

Отец Виктор Малаховский , прошедший Первую мировую, все время говорил, что войны боится. По ночам он почти не спал: вздрагивал от каждого выстрела. Но едва начинался бой, батюшка бросался на передовую и под свистом пуль и ревом снарядов перевязывал, причащал, закрывал глаза убитым.

– Если б все «трусы» походили на отца Виктора, то в нашей армии никогда бы не было ни вызванных паникой отступлений, ни брошенных обозов, – писал о батюшке офицер лейб-гвардии Конногренадерского полка Николай Воронович. – Он боялся только до тех пор, пока не было настоящей опасности, а когда таковая наступала, он убивал свой страх.

"Побежденные. Панихида по павшим воинам". Художник: Василий Верещагин

Своей способностью презреть смерть Малаховский заражал остальных. И, несмотря на страх, сам просился на передовую: говорил, что не может отсиживаться в обозе, когда «его» солдаты в опасности.

СИЛА ПРОПОВЕДИ

Во времена Первой мировой священник 58-го пехотного Прагского полка, отец Порфирий (по другим данным, Парфенип) Холодный следовал по полям брани с полковой церковью – палаткой со складным иконостасом. Чтобы ее поставить или убрать, нужно немало времени. Поэтому, когда полк тронулся, батюшка и еще три человека задержались.

Вдруг отряд австрийцев окружил походную церковь, на священника и других отставших направили оружие. Но отец Порфирий не растерялся: он поднял над головой икону «Спас Нерукотворный» и произнес такую пламенную проповедь (на языке врага), что два десятка солдат и два офицера сложили оружие и сдались в плен.

Настоятель церкви белорусского села Мало-Плотницкое отец Александр Романушко полковым священником не был, но героем стал. В годы Второй мировой его «пригласили» отпевать убитого полицая.

Храбрый батюшка не только отказался, но и предал изменника Родины анафеме. А затем выдал настолько яркую речь, что половина полицейских прямо с похорон товарища ушла с отцом Александром в партизанский отряд.

Даже в немецких лагерях продолжала звучать молитва. Священник 30-го пехотного Полтавского полка Иоанн Казарин , оказавшийся в плену после разгрома армии Самсонова в ходе Первой мировой, не пожелал отделяться от своих солдат.

Батюшке удалось переправить несколько писем на Родину: в них он писал о тяжелом положении военнопленных в лагерях. Тогда на его имя стали приходить посылки с книгами и церковным облачением.

Усилиями отца Иоанна в одном из бараков устроили церковь. Службы в ней в 1915-1916 годах шли каждый день. Весь иконостас выпилили из деревянных коробок из-под посылок перочинным ножом и лобзиком. Лампады и паникадило соорудили из консервных банок. Иконы офицеры писали масляными красками на полотне, а богослужебные тексты читали по памяти.

ВЫСТОЯТЬ СЛУЖБУ

Отец Андрей Богословский был полковым священником в Русско-японскую и Первую мировую. После боев с японцами получил четыре награды.

В Первую мировую отец Андрей перевелся в 6-й Финляндский стрелковый полк. И получил орден Святого Георгия.

– 22 октября 1915 года, стоя на возвышении, он благословлял каждого, – говорится в приказе о награждении. – Когда началась стрельба, он остался на прежнем месте. Грудь его защитила дароносица, висевшая на шее: пуля, летевшая в сердце, отклонилась.

После батюшка направился во Францию в составе Русского экспедиционного корпуса. Получил орден Почетного легиона, а после подписания мира остался священником Русского легиона чести. Там отец Андрей и нашел свою погибель: в 1918-ом его убили в бою с немцами.

Священник 311-го пехотного Кременецкого полка отец Митрофан остался непоколебим под ревом вражеской артиллерии. В 1915 году он вел очередную службу, когда в церковь попал снаряд.

Бомба пробила крышу и упала возле алтаря. Но отец Митрофан хладнокровно перекрестил ее – и продолжил службу. Молящиеся, следуя примеру, паниковать не стали. Когда литургия закончилась, снаряд вынесли из храма и обезвредили.

А СВЕЧИ ВСЕ ГОРЕЛИ…

Во время Цусимского сражения, ключевого в провальной Русско-японской войне, погибли не только тысячи солдат, но и десятки корабельных священников. Один из них – отец Назарий с броненосца «Князь Суворов».

Броненосец "Князь Суворов", на котором погиб отец Назарий. Фото: Общественное достояние

– Наш симпатичный батя, монах не только по платью, но и по духу, находился на пункте в епитрахили, с крестом и запасными Дарами, – пишет в воспоминаниях офицер броненосца Владимир Семенов . – Когда к нему, сраженному градом осколков, бросился доктор и санитары, он отстранил их, приподнялся и твердым голосом начал: «Силой и властью…». Но захлебнулся кровью и торопливо закончил: «отпускаю прегрешения… во брани убиенным…». Благословил окружающих крестом, которого не выпускал из рук, и упал без сознания.

Все вокруг было иссечено осколками, но корабельные иконы остались целы. А перед киотом продолжали гореть свечи.

(Для подготовки публикации использовались работы исследователя истории военного духовенства, начальника канцелярии Собора Святой Живоначальной Троицы лейб-гвардии Измайловского полка Дмитрия Леонтьева, а также руководителя церковно-исторического проекта «Летопись», историка Константина Капкова)